Комиссар
Шрифт:
— Сережа, ты не понимаешь, — Кирилл разминал руки. — Я не могу поручиться за твою безопасность. Среди наших очень много жестоких людей, не меньше, чем среди ваших. Они творили чудовищные вещи и поручиться за вашу
— Скажи это Ольге, — спокойно произнес Салтыков, освобождая Захара. — Меня не переубеждай. Казнят — пускай, — сплюнул, — а бегать всю жизнь по заграницам как неприкаянный я не собираюсь. У меня есть Родина, и пускай я никогда не отличался сентиментальностью, всегда старался действовать рационально, сейчас не хочу. Надоело! Я видел, как к нам относятся блантийцы — лучше сдохнуть, чем выслушивать их покровительственный надменные нравоучения!
Кирилл посмотрел на Ольгу, та отвела взгляд, заламывала руки. Сколько он ее не видел? Как больно было, когда они расстались. Он приблизился к ней, протянул руку к ее волосам, ощутил, как локон легонько щекочет палец.
— Почему ты с ними, Кирилл? — спросила она, сжимаясь в клубок. Тот же самый вопрос, который задала ему во время революции. Ответ оставался прежним.
— Ты знаешь.
Кирилл больше не мог терпеть, обнял ее, она обняла в ответ, поцеловал в голову,
— Пошли, Захар, — сказал Салтыков, пускай помилуются, может последний раз в жизни.
Опираясь на плечо бывшего врага, нарармеец заковылял к сбитым лавкам, на которых лежали трупы — кровь отмыть не сумели.
— Ей-то ничего не угрожает, она с нами не воевала, — сказал Захар.
— Знаю, — ответил Салтыков.
— А вот тебя, Сергей Митрич, расстрелять могут, тут Кирилл Ваныч прав.
— И это я знаю.
— А что так же как ты, загорожу тебя от пуль, знаешь?! — вспыхнув, спросил Захар.
— Даже ты? Насчет Кирилла я-то не сомневался, но вот от тебя не ожидал, всегда считал, что мы враги. Если бы расстреливали только тебя, я бы не стал заступаться.
— А мне плевать. Теперь уж война закончилась, и врагов не осталось. Так и скажу комиссару, который тебя судить будет. Ты встал за Кирилла Ваныча, значит, и я за тебя встану!
— Скоро тебе представится такая возможность, — сказал Салтыков, глядя вдаль. — Вон, ваши несутся.
На горизонте сверкнули красные флаги, донесся стук копыт, удалые крики наездников — Народная Армия приближалась.