Комитет-1991. Нерассказанная история КГБ России
Шрифт:
– С радостью или с огорчением?
– Сомнения были, честно скажу. Дело новое, ответственность большая. И отношения установить с нефтяниками, чтобы тебя за своего приняли, – не просто. Вначале меня местные начальники в приемной держали и не принимали. А у меня дочери, нужно их в детский сад записать. Прихожу к заместителю начальника нефтяного объединения, который бытом ведал. Он меня не принимает. Опер, мой подчиненный, посоветовал: «Запроси в отделе кадров его личное дело. В кадрах сидит его любовница, она ему сразу доложит». Я забрал его личное дело и ушел. Он прибежал через десять минут. Генетическая память… Раз
– С чего вы начали работу в Нижневартовске?
– Познакомился с сотрудниками горотдела. Подчиненных у меня всего пятеро было. Побеседовал с каждым в отдельности. Об обстановке в городе, о проблемах, трудностях. Поехал в горком партии к первому секретарю. По традиции – представиться, рассказать о себе, выслушать его наставления. Сергей Дмитриевич Великопольский, первый секретарь горкома, очень хорошо относился к органам и ко мне – на протяжении всей моей работы в Нижневартовске.
Сергей Великопольский – тоже тюменец, работал на судостроительном заводе; его поставили во главе городского комсомола, потом перевели на партийную работу в Нижневартовск, один из главных центров нефтяной промышленности.
В те годы Тюмень из места политической ссылки превратилась в нефтегазовый центр, в энергетическую столицу страны. Соответственно расширился чекистский аппарат. В 1972 году образовали горотделы КГБ в Нижневартовске, Нефтеюганске, Надыме, Новом Уренгое.
Нижневартовск как город возник потому, что рядом, в Самотлоре, нашли большую нефть. Первую скважину начали бурить зимой 1968 года, а в 1991 году добыли миллиардную тонну нефти.
Виктор Иваненко:
– Познакомился с прокурором города, начальником милиции, со всеми руководителями нефтяных, газоперерабатывающих, строительных предприятий, словом, со всеми, с кем предстояло работать. А потом сел в кабинете читать дела. Начиная со справки об оперативной обстановке в городе и районе и кончая личными делами каждого агента. Сообщения агентуры, литерные дела, дела оперативного учета. Все это пришлось освоить буквально за одну неделю.
Литерные дела – это дела об оперативной обстановке в городе. Отчеты о чрезвычайных происшествиях. Материалы о людях, которыми чекисты занимались, – это, скажем, ссыльные, осужденные за массовые беспорядки в Новочеркасске. За ними присматривали, составляли справки, которые подшивались в литерное дело. Или обстановка в объединенном авиаотряде, например. Она описывалась и тоже подшивалась в дело.
– А что такое оперативная обстановка в городе?
– Это анализ того, какие в городе существуют угрозы. Оценка наших сил и средств – чем мы располагаем. На кого мы рассчитываем – на помощь каких агентов, каких доверенных лиц, как мы работаем с общественностью. Все это описывалось в справке об оперативной обстановке, которая ежегодно обновлялась. Когда приезжал проверяющий из Москвы или из Тюмени, он первым делом читал справку об оперативной обстановке.
– Как вас в городе воспринимали? С испугом на вас смотрели? Держались подальше – на всякий случай?
– Всякое случалось. Некий Грушко, выпив, приходил в горком партии и кричал: «Я убью первого секретаря горкома партии». Алкоголик, опустившийся человек.
С годами я стал своим. Иногда это создавало проблемы, потому что посреди ночи заваливается кампания – у кого-то сын в институт поступил, а экзамены принимала моя однокашница по институту. Надо отметить! Приходится принимать гостей. Но поначалу звучало за спиной: наш Лаврентий Павлович… Неприятно. Приходилось преодолевать. Личное общение, совместное решение проблем.
– А может, это и хорошо, пусть боятся?
– На одном страхе работу не построишь. Нужно доверие и понимание. Хотя страх присутствовал, конечно. В Нижневартовске больше всего проблем доставляли чрезвычайные происшествия на нефтегазовых объектах. А это моя задача – обеспечить безопасность нефтяных объектов. Наращивали добычу нефти – социализм строили. Никто о безопасности не думал. Сепараторы не работают, попутный газ не успевают отделять, он скапливается в низине. Подошел рабочий, пакетным выключателем щелкнул – взрыв… Сидишь в кабинете, звонок: взрыв на центральном товарном парке, двенадцать трупов обгорелых. Надо ехать осматривать место происшествия вместе с прокуратурой и милицией. Самолет рухнул, вертолет упал – я должен выяснить причины. Вот так приходилось работать.
– Когда что-то происходило, кто вам докладывал?
– Мне звонил, как правило, оперативный работник, на объектах обслуживания которого это произошло. Иногда диспетчер. В должностных инструкциях значилось, кому сообщать о серьезном ЧП. У диспетчера нефтегазодобывающего управления были телефоны сотрудников КГБ, в том числе домашние. Он звонил в любое время дня и ночи. Докладывали и негласные источники, когда выяснялось нечто важное и потенциально опасное. Надо вмешиваться. Вызываешь машину, едешь.
Это был налаженный механизм. Не сразу он заработал. Мы требовали наладить систему упреждающей информации, чтобы фиксировались предпосылки чрезвычайных происшествий. Из-за этого портились отношения с руководителями нефтегазовых предприятий, потому что у них был план и ставилась задача его перевыполнить. Москва требовала форсированного развития нефтегазового комплекса, а мы их останавливали, заставляли больше внимания уделять предотвращению чрезвычайных происшествий. Я эту тему поднимал на пленумах горкома. Записки посылал в Тюмень, в областное управление. Они дисциплинированно докладывали в обком партии.
Приехал в Нижневартовск первый секретарь обкома партии Геннадий Павлович Богомяков. Подозвал Иваненко. Провел с начальником горотдела воспитательную беседу:
– Ты все время пишешь. Всякие мелочи собираешь. Что же, прикажешь экономить на ветоши? Мы должны спасать социализм. Если сейчас допустим снижение темпов добычи нефти и газа, возникнут большие проблемы. А нам надо поддерживать оборонный комплекс.
Конец ознакомительного фрагмента.