Коммандос Четвертого Рейха (Они называют меня наемником - 3)
Шрифт:
Сев напротив Каркова, Фрост показал на свою обритую губу.
– Что еще прикажете, шеф?
– Сейчас получите пистолет и последние указания перед дорогой. Оружие мы забрали у него при аресте, он с ним никогда не расставался.
Карков расстегнул потрепанный кейс, а Хэнк задал немаловажный для него вопрос:
– Да, кстати, где он находится сейчас?
– В Израиле, в военном госпитале. Его накачали сильнодействующими успокаивающими препаратами. Карлсон пытался вступить в ряды Фронта национального освобождения Палестины и его опознал один наш переодетый
И он положил на стол кольт калибра ноль сорок пять, три поцарапанных обоймы, коробку патронов и грубо сделанную кобуру, Фрост проверил действие затворной рамы, щелкнул предохранителем и зарядил пистолет. Осторожно спустив курок, он заметил:
– Ну что же, довольно профессиональная штука. А кобуру можете оставить себе на память.
– Но...
Хэнк рассовал обоймы и патроны по карманам.
– Скажете нацистам, что я ее потерял. У вас денег не хватит уговорить меня надеть ее. Хотя, вы мне и так платите. Давайте уже заканчивать с инструктажем.
Они еще немного побеседовали, Фрост покинул заведение израильской разведки и шагнул в поджидающую за дверью темноту. Шейлу должны были отвезти в ее гостиницу чуть позже, она же и поработает связной Хэнка. В качестве члена Моссада ее не знают, да и как дочь Балсама вряд ли узнают. Хэнк был не в восторге от привлечения девушки к выполнению опасного задания, но ему пришлось уступить.
Оказавшись на улице пригорода Парижа - как ему объяснили чуть раньше Фрост зашагал в указанную сторону, направляясь к станции метро. Карков дал ему билет и сообщил пароль, Мириам улыбнулась на прощание, а Шейла одарила поцелуем.
Он доехал до центра, там пересел на другую линию и проехал еще три остановки. Выйдя на безлюдную улицу, Хэнк обратил внимание, что этот район сильно отличается от пригорода, где размещалась штаб-квартира израильтян. Как и у всех крупных городов, у Парижа тоже были и свои светлые пятна, и темные стороны. Улица, по которой он шел сейчас, находилась где-то посредине этой шкалы. Не такое место, где прохожие на каждом углу считают стодолларовые купюры, но и не район притонов.
Часовая мастерская - пункт его назначения - размещалась на углу. Подойдя к витрине, он незаметно снял выданные ему "Сейко" и немного согнул звенья браслета. Опустив часы в карман, Хэнк поднял воротник плаща - начинал накрапывать дождь - надвинул поглубже тирольскую шляпу и постучал в дверь из цветного стекла.
Мастерская оказалась запертой, но в ее глубине горел неяркий свет. Фрост постучал снова, и внутри зажглась яркая люстра, и донесся голос, спросивший что-то по-французски.
– Посмотрите, пожалуйста, браслет, - обратился он через стеклянную дверь с условным паролем.
– С часами все в порядке, а вот браслет сломался.
За дверью раздались шаги, и она приоткрылась на цепочке.
– Что вам нужно?
– раздался мужской голос с небольшим акцентом.
Капитан повторил пароль.
– Браслет?
– пристально посмотрел на
– Я не вижу, где он поврежден. Приходите завтра.
– Я уезжаю сегодня вечером, - закончил Фрост свой пароль и выжидательно замолчал.
Хозяин покопался с задвижкой и распахнул дверь, приглашая немного изменившимся голосом с более явным немецким акцентом:
– Заходите, не стойте под дождем. Хэнк вошел в помещение и в голове у него пронеслось - а не попал ли он из огня да в полымя?
Глава восьмая
– Знакомьтесь, это Женевьев, - сказал хозяин, проводив Фроста через все помещение, занимаемое мастерской, заходя в заднюю комнату. Хэнк протянул руку женщине, сидящей за маленьким столом, на котором были аккуратно разложены разнообразные части часовых механизмов. Женевьев оказалась блондинкой лет сорока, в глазу у нее торчала лупа часовщика.
Она не обратила ни малейшего внимания на протянутую для дружеского рукопожатия ладонь. Повисла гнетущая тишина и только через пару минут блондинка соизволила оторваться от своего занятия и поднять голову, уронив в кулак увеличительное стекло. У нее оказались неожиданно яркие голубые глаза, по крайней мере, такими они показались капитану в желтом свете настольной лампы.
– Да, меня зовут Женевьев, - кивнула она.
– По-моему, мне знакомо ваше лицо.
Фрост выдавил вымученную улыбку и произнес:
– Вы работаете на...
– Кто вы такой, во-первых?
– Я - Джеймс Вильям Карлсон. Можете называть меня просто Джеймс. А вы?..
– Вам ведь сказали, как меня зовут. Этого пока хватит.
– Ладно, - улыбнулся Хэнк, - все равно, рад встретиться с вами.
На ее лице не отразилось никаких эмоций. Капитан скрестил руки и присел на краешек стола.
– Послушайте, перестаньте заниматься ерундой, если вам знакомо мое лицо и это, - он показал на повязку, - значит, вы знаете, кто я такой. Вы связная или нет? Если я по ошибке забрел не в ту часовую мастерскую, так я уйду.
– А вы думали, что вас встретят криками "хайль Гитлер"? Насколько я знаю, вы еще находитесь в розыске, мистер Карлсон. И откуда я знаю, что вы именно тот человек, за которого себя выдаете?
– Ну хорошо же, - многозначительно произнес капитан и его рука вынырнула из-под плаща, сжимая пистолет. Раздался щелчок взведенного курка, неожиданно громко прозвучавший в резко наступившей тишине, прерываемой только тихим тиканьем часов.
– Говорите или да, или нет, дамочка, иначе...
И он угрожающе покачал стволом диаметром почти что полдюйма.
– Ладно, вы действительно - Карлсон. До нас дошли сведения, что вы находились на севере Африки - в Палестине.
– Да, еле ушел от проклятых израильских полицейских, туго пришлось... заметил он, пытаясь подыграть под характер Карлсона.
– Ничего, им недолго осталось там править, - почти промурлыкала Женевьев.
– Хорошо, я познакомлю вас с местным партийным руководством. Как известно, хотя мы и координируем свою работу с ними, но не являемся частью их организации. Я представлю вам всех нужных людей.