Коммандос из демиургов
Шрифт:
Час блуждания по лесу, больше напоминающий продирание через сельву Амазонки, и перед нами предстал их город. Все как описывают в книжках. Огромная поляна в центре которой, как прыщ на лбу торчит здоровенный мэллорн (по сути фикус-переросток), рядом в хаотичном порядке стоит аллея таких же гемомодифицированных деревьев, на которых как гроздья бананов висят ульи, их которых на нас с ужасом смотрят эльфы. Нет, ну я знаю, что не презентабельно выгляжу, но зачем же сразу в обморок падать то? На встречу нам спешила делегация встречающих, вооружённая кольями Шучу, мечами. Позади их, как и положено генералу, неспеша шёл
– Да что ж сегодня за день то такой, – заныл организм, припомнив сражение с приспешниками Наместника.
Недавняя сцена опять повторилась: кто мы, что мы, как посмели, и тд. и тп.
Нарочито медленно я достала зажигалку, долго и со смаком крутила колёсико Zippo, а потом задумчиво глядя на огонёк, соизволила ответить:
– А тебе разве не сообщили о нашем прибытии?
– Да как ты смеешь так разговаривать с Правителем Рассветных эльфов (далее следует непроизносимое имя, его я запомнить не могла, в память врезалось только то, что начиналось оно на букву "А"), – вякнул какой-то умник.
За что тут же получил от окропляющего их святыню Сосискина:
– Она и не такое смеет, сейчас вы ее достанете, и она вам продемонстрирует все грани своего характера.
– Кощунство!- Святотатство! Казнить! – раздался хор голосов, после того как пёс демонстративно закопал задней лапой хорошо политую землю.
– Ты посмел осквернить меллорн! – задохнулся от гнева Автопром (а что, надо же мне этого Леголаса как то называть, а Логоваз вроде как уже занято).
– Вот если бы я по крупному тут сходил, тогда ещё можно было о каких-то претензиях говорить, а так я просто пометил территорию, где теперь жить буду, – нахально осклабился пёс, всем своим видом показывая как ему глубоко плевать на грозные вопли.
– Убить, – повелительно махнул рукой Биг Босс.
– К бою, – гаркнула Тайка, и перед ногами эльфов прошлась очередь из магияметов.
Ушастые застыли как вкопанные.
Для закрепления воспитательного эффекта драконы наполовину превратились в ящеров, а Мальвина прицельным броском стилета, срезала у особо говорливого товарища перо, торчащие из замысловатой причёски. В воздухе запахло очередной дракой, а мне так хотелось просто вытянуть на каком-нибудь диванчике ноги и опорожнить мочевой пузырь. И судя по сдвинутым коленкам большинства моих друзей, их занимали те же мысли.
Побоище остановил Ырк. Протиснувшись вперёд, он практически упал в реверансе, и разродился речью. Я таких витиеватых оборотов никогда в жизни не слышала. С кем он только не сравнил Автопрома и всех присутствующих. Да любой пиарщик удавился бы от зависти, прослушав получасовое выступление. И это было только приветствие. Далее орк попытался узнать все ли спокойно в эльфийском королевстве, но мне надоели эти китайские церемонии, и я невежливо прервала очередной комплимент:
– Голубчик, а может нам, наконец, покажут комнаты, где мы будем жить, а? А пока мы будем приводить себя в порядок, распорядитесь об обеде. А чтоб вам не скучно было ждать пока мы чистим перерышки, старина Ырк просветит вас о наших скромных персонах. Кстати, советую связаться с королевским магом Эливиром, чтоб так сказать он дополнил кое-какую информацию о нас.
Старикан аж поперхнулся от моей невоспитанности,
– Если вы такие тупые и не понимаете, что дамам и не только дамам, требуется срочно уединится, то я прям сейчас при всех повторю то, что сделала моя собака!
Угроза подействовала. Владыка соизволил отдать приказ проводить нас в гостевые дома. На мою радость идти было недалеко и буквально через пару минут, впихнув Оранжевой в руки Сосискина, я захлопнула дверь в довольно милой избушке. К счастью мотель, не располагался на ветке и был оборудован вполне нормальным сантехническим комплексом. Все-таки писать на людей сверху, было бы явным признаком дурного тона.
Я быстренько разделась, и плюхнулась в небольшой бассейн, заменяющий в местном люксе ванну, и позволила себе расслабиться. Горячая вода приятно ласкала ноющую спину, и массировала гудящие ноги. Вот только изгнать из моей головы пульсирующую боль, никак не могла. Слишком много всего сразу свалилась на такую хрупкую, практически оранжерейную девушку, как я.
Прикрыв глаза, я думала, как мне найти слова, чтобы убедить Автопрома выделить нам кандидатуру в женихи Избранной дурочке. Ей, в принципе, любой сгодится, даже самый завалящий, главное чтобы волосы поблондинистее были, глаза поголубее, кожа побелее, да кости потоньше. Но народу то нужен прЫнц на белом коне, да ещё с хорошей родословной. А Правитель просто так своего младшего братишку не отдаст, вон даже на встречу с нами побоялся мальчонку брать. Ну и что мне ему предложить в замен? Денег? Насколько знаю, они вроде как не корыстны. Семена петрушки? Кому она тут нужна. Личного дракона? Так я друзьями не торгую.
Из омута депрессивных мыслей меня вырвал голос Арка, чтоб ему три дня икалось:
– Тебе нельзя долго сидеть в воде, рана может открыться.
– Ты хоть бы стучался для приличия, может я тут зону бикини скребу опасной бритвой. Вдруг перепугаюсь и ненароком точку G отрежу? – лениво поднимаю глаза и с укоризной смотрю на навязчивого поклонника.
– Даш, не ёрничай, а давай вылезай, – смотрит взглядом побитой собаки, а морда то целая.
– А спинку потереть?- ехидно так.
– А по жопе мочалкой? – совсем обнаглел.
– Ну, Арк, тебе что сложно? – канючу как ребёнок.
– У тебя совесть есть, ты, что меня вообще за мужчину не считаешь? – возмущено надувает щеки.
– Считаю конечно (вру безбожно), но просто у меня правда сил нет, а ты вроде как все мои интимности уже сто раз видел, чего теперь стесняться то. Давай вон бери мыло и работай, а я представлю, что ты евнух-мойщик в турецкой бане.
Короткий смешок, протягивает мне руки помогая подняться, и я блаженно прикрыв свои бесстыжие глаза, позволяю его дрожащей пятерне, елозить по моей спине. От его прикосновений перестало покалывать рану, исчезла заноза в висках, тело начало наполняться силой. Я почти мурлыкала как кошка, то тут чья-то шаловливая ручонка, переместилась в район пятой точки. Такой вольности я стерпеть не могла: