Коммандос из демиургов

Казакова Екатерина

— В следующий раз, когда мы с тобой встретимся, у тебя лицо не будет раскрашено, как у портовой девки, и одежды на тебе не останется. Не люблю, когда скрывают лицо и пытаются меня обдурить.

И, швырнув в сторону распорядителя приличного размера мешок, непонятно откуда взявшийся у него в руках, красавец в буквальном смысле слова растаял в воздухе.

Через час все формальности были закончены, и демиурчиков торжественно передали под нашу юрисдикцию.

Оказавшись за воротами крепости, я взгромоздилась на ставшее уже родным животное и отдала

приказ:

— Гоним это стадо баранов за город, у меня к ним имеется очень длинный разговор.

ГЛАВА 20

Отдохнем, товарищи, в тюрьме! Если вы еще не сидите, то это не ваша заслуга, а наша недоработка!

Ф. Э. Дзержинский

Всю дорогу до места нашей высадки мы хранили гордое молчание, маринуя детишек до нужной кондиции. Надо сказать, полуголые, гремящие кандалами, дрожащие на осеннем ветру демиурчики представляли забавное зрелище, которому я никак не могла подобрать название. То ли перегон крупного рогатого скота на бойню, то ли этапирование декабристов на каторгу. Одно могу сказать точно: жалости к ним я не испытывала, милосердие взяло отгул. Так что лязг цепей звучал для меня как гимн возмездия чужой самонадеянности, ибо не фиг умничать, если мозгов не хватает.

Когда показался берег реки, из кустов выскочил караульный, которого мы отправили охранять наше имущество. Хорошо у меня нервы крепкие, а то бы точно заикой осталась. Камуфлированные штаны, полосатая, как у десантников, майка-борцовка, кирзачи, рожа зверская, да еще в маскировочных полосах, а в руках дубина. Практически Шварценеггер из фильма «Хищник». При виде нас его глаза вспыхнули радостью, но через мгновение парень взял себя в руки и четко, по-военному, отрапортовал:

— Лагерь свернут, плоты загружены и готовы к отплытию. Ужин приготовлен, горячая вода тоже. Попыток проникновения на охраняемую территорию замечено не было. Сержант Кабан.

— Молодец, от имени командования выношу тебе благодарность, вернемся на базу, попрошу наших кудесников выковать тебе медаль «За хозяйственность», — взяли под козырек командирские замашки.

И тут мальчишка меня удивил, он застенчиво ковырнул землю носком сапога и попросил:

— А можно вместо медали сделать татуировку?

— Маманя ругаться не будет? — высунуло нос ехидство, не забывая при этом кокетливо оголить плечико с выбитым на нем драконом.

— А чего колоть будем? — заегозило любопытство.

Ответом стала такая сияющая улыбка подмигнувшего мне мальчишки, что все пакости, вертевшиеся на языке, так и остались невысказанными.

Как бы мне ни хотелось узнать, что пацан желал себе изобразить и, главное, на какой части тела, но в этот момент голосом Сосискина меня позвала труба:

— Ну и долго ты будешь ему глазки строить и эротические сны навевать?

Чертыхнувшись, я с помощью лестницы сползла со своего насеста на спине тяжеловоза. Едва оказавшись на земле, мое чувство справедливости начало

озвучивать планы возмездия зарвавшимся тварям:

— Кровавый, согласно нашей договоренности, отдаю всех людей и нелюдей, замешанных в работорговле, твоим подданным. Можете делать с ними все что заблагорассудится. Хотите — выпейте досуха сразу, хотите — забирайте в качестве дойных коров, мне все равно. Одна просьба — мирные жители не должны пострадать, им и так досталось.

— Тая, проследи, чтобы все добро, нажитое сволочами непосильным трудом, пошло на выкуп для тех, кого они успели продать до нашего визита. Сведения — кто к кому попал — получишь у Федора.

— Драконы, после того как вампиры разделаются с виновными, вы сожжете дотла тюрьму, крепость и дома причастных к «черной» торговле.

— Владыка, сначала отправь моего индийского друга до дома, а потом организуй доставку по месту прописки всех, кого сегодня выставляли на торги.

— Зорро и ты, глава клана Кровавых Охотников. К вам у меня персональное задание. Крыкохрюс лишь верхушка айсберга, поэтому выколотите из него сведения о подельниках. Как только орешек расколется, отправьте его в качестве подопытного кролика к самому кровавому маньяку, желательно, чтобы он по совместительству был некромантом. Смерть — это слишком легкое наказание для такого выродка.

Дождавшись, когда я закончу раздавать приказы, вперед вышел Альфонс и, глядя на меня глазами побитого щенка, робко вякнул:

— А что делать нам?

Очень хотелось выдать, что думаю, но усилием воли сдержалась, успокаивая себя тем, что, как только все уйдут, я устрою грандиозный разбор полетов. Не то чтобы не хотелось выносить сор из избы, тем более что тут все были свои, просто всегда считала, что гневаться надо с глазу на глаз. Иначе качественный разнос очень быстро становится похожим в игру на публику. Поэтому вжавший голову в плечи красавчик вместо директив или на худой конец насмешек, услышал равнодушное:

— Сержант, выдай штрафникам обмундирование, их голые задницы действуют мне на нервы.

— Прапорщик, подсчитайте, сколько дебилоиды нам должны за беспокойство, и выставьте счет их родителям. Совет демиургов не обязан оплачивать несанкционированный приступ идиотизма!

Не обращая внимания на вытянувшиеся рожи недоумков, направилась в кусты переодеваться и смывать боевую раскраску индейца, вступившего на тропу войны. Через полчаса, отмытая и переодетая, провожала друзей, уходящих в карательных поход.

Как только осталась одна (Кабан и Сосискин не в счет), решительно направилась к сбившимся в кучку соплякам. Подойдя вплотную, оглушительно рявкнула:

— А теперь кучка недоделков мне подробно расскажет, как она так облажалась, что тетя Даша была вынуждена строить из себя сначала пугало, а потом копеечную шлюху!

Порядком струхнув из-за моего богатырского крика, детишки, перебивая друг друга, кинулись каяться в своих грехах, дополняя рассказ Кабана и донесения шпионов вампира о величайшем провале задания.