Коммунальные Войны
Шрифт:
* * * Склоняясь к весенней, цветущей прекрасной природе Капризную жизнь приструни молчаливым упреком. Пожалуйста, больше не думай о русском народе. Его не осталось, поэтому так одиноко.
Тебе не простят рассуждений, сомнений, насмешек... Стремленья к космическим далям и звездам холодным Не жди пониманья от скучных, зарвавшихся пешек, Ведь тот, кто родился холопом - не будет свободным.
* * * Скука состояний инфернальных. Ужасы, которым нет конца. Сказки для глухих и ненормальных. Вечность, позабывшая Творца.
Что
Время наполняется Пространством, Или, может быть, наоборот... И печаль, своим непостоянством, В клочья ожиданье счастья рвет.
Попадает в кровь бесчеловечность. Чтобы сердце мигом остудить. Чтобы душу в ледяную Вечность, В ледяную сказку превратить.
Застывает взгляд больной и строгий. Застывает время на часах. Остается звездный свет дороги, Отраженный в сумрачных глазах.
Все возьмет опять и повторится, Даже эти строки...Вот, смотри, С этим приговором не смирится Кто-то новый в проблесках зари.
* * * Смертельная боль, Ледяная печаль. Что хочешь, но только от жизни уволь. И выброси вдаль.
Картина ясна, Как ясен закат. И копия, снятая с сердца, верна. Я выброшен в ад.
На кромке стола Сгустившийся бред. И наша Россия сквозь муки пришла В сжигающий свет.
* * * Смонтируй новое кино Из ужасов последних лет. Из звезд, которым все равно, В какую тьму летит их свет.
Создай туманную страну, Из сумрака своей души. Больную, черную весну Возьми в ладонь и опиши.
Построй нелепый, странный дом, Где жизнь замерзнет на века, Где на столе, почти пустом, В бокале грусти два глотка.
* * * Туманный день туманной жизни, И разговоры ни о чем... Воспоминанье об отчизне, Согреты солнечным лучом.
Воспоминанье об эпохе, Сошедшей в книги навсегда, Хранимое в глубоком вздохе, Запрятанное в города.
В стенах величественных зданий, Ты видишь отблески побед, И невернувшихся с заданий Войны, строителей ракет...
А современность удручает В ней нет присутствия веков. И ничего не означает Душа...так пару пустяков.
* * * У времени глаза убийцы, И взгляд, похожий на стилет. И губы, как у кровопийцы, Что сводят все мечты на нет.
Команда хаоса на марше. Сезон кошмаров на дворе. Мы никогда не станем старше: Ни в октябре, ни в декабре.
Оставим жалкие попытки Казаться лучше, чем мы есть. И молча примем жизни пытки, Которых в ней не перечесть.
Все явственней ночей усмешка, Полночных стрелок хохот злой... Душа - непроходная пешка На шахматной доске любой.
* * * Флаг отчаянья трепещет На ветру. И добро из сердца хлещет Поутру.
И негаданно нежданно Зло пришло. И себя опять престранно Повело.
Ты становишься ненужным Никому. Все бредут рядами, дружно Прямо в тьму.
И хотя в миры иные Брошен взгляд, Их витрины ледяные Дарят
* * * Это зло притворилось добром И по кругу тебя прогоняет. Это некто бильярдным шаром Душу в лузу пространства вгоняет.
Это жизни твоей нищета Тщетно бьется в загадочном мраке. Это сердце читает с листа Непонятные нотные знаки.
За стеной притаился кошмар, И судьба твоя корчиться в муках... И проклятьем становится дар, Воплощаясь в трагических звуках.
* * * Это только все дороги вечности. Это только контуры зимы. Это только пена бесконечности. Пограничье сумрака и тьмы.
Оставляя вмиг все неизбежное, Оставляя сны и города, Время превратилось белоснежное В серое пространство без труда.
Незачем блуждать теперь по линии, Линии войны добра и зла. Любоваться кровушкой на инее, Что тебе никак не помогла.
* * * Я выведу время на чистую воду, Глотками его осушая до дна. И скотскую я проклинаю свободу Во все времена, и на все времена.
И медленно звезды встают надо мною, Я вскоре огнем разноцветным взорвусь. И именем светлым - ночной тишиною Когда-нибудь, где-нибудь я назовусь.
* * * Я заворожен идиотической, Злобной, хаотической волной. То ли бесконечно иронической, То ли бесполезной и смешной.
Жизнь моя, о, как ты разрушительна, Как тяжел твой неизбежный бег... И весна растопит так стремительно, На вершинах сердца чистый снег.
Все дороги снова станут грязными... Полно, нам дорог не выбирать. Мы идем путями непролазными, В ночь, туда, где легче умирать.
* * * Я помещен в свирепый быт. Вокруг я слышу хруст костей. И для безумия открыт Мой сон, для жутких новостей.
Хоть инфернальным бытием Наполнен каждый новый вздох... Я пополняю список тем Смешеньем чуждых мне эпох.
Я пополняю лет набор, Причудливою чепухой... А жизнь стирает мой узор Посредством музыки глухой.
* * * Ядовитое слово срывается с губ, Наполняя воздушные массы отравой. Мир по-прежнему зол, бессердечен и глуп, И торопится в бездну за призрачной славой. Нет, наверно не кончится дело добром, В промежутках пространств я опять замечаю, Как виски отливают больным серебром, А тоска стала цвета крепчайшего чая. И сквозь этот простор, осененный бедой, Населенный поблекшими тенями века, Я гляжу, поглощаемый злой ерундой, И пытаюсь в себе разглядеть(сохранить) человека.
* * * С трудом вырываются стоны из горла. Ненужное время течет. И небо из стали над нами простерла Эпоха, мы стали не в счет.
Нас с серым асфальтом смешали навеки Смолою залили глаза. Забудь все далекие звезды и реки. И счастья забудь голоса.
Забудь иллюзорные странные лица, Что таяли в блеске зеркал. Больному сознанью безумие снится. И музыки черный провал.
Из бездны иные доносятся звуки, Но даже беда не страшит. Лишь зябко от этой космической скуки, Что душу в ночи ворошит.