Коммунизм в мире средневекового фэнтези
Шрифт:
…
– Вот черти! Только покажитесь мне еще!
Брань Сергея вызвала дружный смех окружающих муравьев. Было весело наблюдать, как огромный муравей ругает трех маленьких мышей, что решили поесть стебли пшеницы. Хоть грызуны были большой проблемой, но трое маленьких мышат вызывали скорее сочувствие, чем желание их прогнать. Но, урожай был важнее чувств и все понимали, что к грызунам нельзя проявлять сострадание.
Проводив мышек гневным взглядом, Сергей вернул себе профессиональный вид и вернулся к стеблю пшеницы.
–
– Да, товарищ Гаврилов, это зараженная пшеница. Два дня назад это были маленькие точки. Я им и не придал значения – всего лишь оранжевые пятна на листве, много ли причин для этого? И вот сегодня я делал обход, а они очень сильно разрослись.
Внимательно оглядев лист пшеницы, Сергей достал маленькую книгу и начал в ней что-то искать. Остановившись в середине, он внимательно сравнил рисунок с пораженным листом.
– Пшеничная ржавчина. Вызвана спорами грибов. Поражает корневую систему, стебли и листья. Распространяется с помощью спор и ветра. Ущерб может составить до половины всего урожая. В текущих условиях наиболее эффективным методом борьбы является изолирование зараженных культур и их дальнейшее уничтожение.
Увидев в глазах слушателей немой вопрос, Гаврилов ответил на него.
– Недавнее пополнение. Книга от Отца, по его опыту земледелия на Земле. – Поразмыслив некоторое время, Сергей сказал фермеру.
– Товарищ Кириенко, привлеките вашего бригадира к работе по определению зараженного участка. Ищите любой намек на заражение; даже если вам только кажется, то все равно пометьте ее как зараженную. Лучше мы уничтожим некоторое количество здоровой, чем останемся без урожая.
– Сделаем в кратчайшие сроки. – Соломенная шляпа весело качнулась на голове Кириенко. Подул теплый летний ветер.
– Товарищ Гаврилов, может не будем уничтожать зараженные участки? Ведь должна быть какая-то сопротивляемость у растений, может мы сможем создать специальные зоны, где будем выводить новые культуры устойчивых растений?
Опустив взгляд на землю под ногами, Гаврилов задумчиво ответил.
– Отличная мысль, Прохоров. Насколько я помню, в книге есть для этого специальный термин – селекция. Мысль хорошая, да проблема в ресурсах. Сейчас проблему заражения посевов, вероятно, можно решить уничтожением пораженных участков. Тратить наши и без того малые ресурсы на селекцию устойчивых видов считаю… расточительством. Нет, идея хорошая, но масштабы наших полей малы для такого грандиозного проекта. Нет потребности в этом, понимаешь?
Когда Гаврилов над чем-то задумывался, то он очень любил повторять одну фразу по несколько раз, сам того не замечая. Задумчиво посмотрев на пшеницу, он решительно отказался от идеи Прохорова.
– Не волнуйся, товарищ Прохоров. Я внесу этот вопрос на ближайшем совете, и я уверен, что твою идею одобрят и воплотят в жизнь. Не в этом году – так в следующем. Читал я об ее перспективах. Селекция слишком важна, чтобы вот так просто забрасывать ее.
…
На пологой поляне разместился маленький загон. Добротно сделанный деревянный забор квадратом ограждал участок земли. Внутри него находились
– Это что еще за чудовища? Я ожидал увидеть миленьких свиней, на крайний случай одомашненных кабанов, но получил вот это? – С видимым потрясением спросил Анатолий Гречневый, ответственный за первый загон.
Перед ним весело играли друг с другом четыре «свиньи». Коричнево-зеленного цвета, имея по две головы на свинью, они передвигались с помощью пяти копыт. Новое «дополнение» располагалось между двумя задними копытами, и не учувствовало в процессе ходьбы или бега. Но если свинье понадобиться увернуться или просто далеко прыгать, то это пятое копыто играет роль большой пружины. Это они хорошо продемонстрировали во время своих игр.
– Я сильно сомневаюсь, что это могло получиться в результате эволюции, и даже больше, остаться живым в пищевой цепочке. Я, конечно, не биолог, но могу с точностью сказать, что это – невозможно.
– И все же они перед вами, товарищ Гречневый. Любите и жалуйте их, какими бы они не были. – Со смехом сказал рядом стоящий муравей. – Они встают на ваше довольствие. Просим изучить их и все внимательно задокументировать.
Что-то пробурчав про себя, Гречнев несколько раз вздохнул и выдохнул.
– Напомните, товарищ Лежебок, откуда они поступили?
– Конечно же с севера, откуда еще то. – Как нечто само собой разумеющее сказал Лежебок.
– Группа разведчиков, вроде бы под командованием некоего Лаврентия, утащили несколько свиней прямо из-под носа гоблинов. Можешь поблагодарить его. Дальше их переправили в колонию, провели опыты, да и постановили, что они пригодны для дальнейшего изучения и разведения. С разведением сам понимаешь, проблемы, поэтому пока только изучение.
– Ладно, - со вздохом сказал он.
– это дело государственной важности, здесь нет места слезам и сомнениям. Сказали изучить, значит будем изучать.
– Вот этот настрой мне нравится, по коммунистически взялся за дело товарищ Гречнев. Молодец. – Передав кипу бумаг, Лежебок продолжил. – Здесь находятся описания опытов и их результаты. Стадо было маленькое, в десять голов, поэтому значения могут значительно здесь могут значительно отличаться от реальных. Используй их как стартовую точку. А там, по-коммунистически, с помощью диалектики и науки, выведешь хоть розовых, хоть миленьких свиней. Главное – узнай все про этих свиней.
– Задачу понял, товарищ Лежебок.
Около трех загонов создали в южной колонии. Фактически они были экспериментальными, изучали оптимальные условия разведения свиней, нормы питания, питья, набора веса, размножения. Опыты в лабораториях колонии дали много данных, но это были именно что лабораторные опыты, в то время как это будут практические значения.
…
Главное здание 1 охранной дивизии, переформированной из первого специального охранного полка, ничем не отличалось от десятков таких же зданий. Скучные коридоры и сурово обставленные кабинеты офицеров, большие настенные карты и острые углы, повсеместная дисциплина и строгость.