Коммунизм в мире средневекового фэнтези

Fenfex

Общество гоблинов, если его так можно назвать, в пределах одного племени делилось на 3 группы. Первая группа – «сливки общества». Вождь, шаман, дети от женщин других рас, телохранители элит. Группа элиты располагалась в самых просторных и прочных домах, получала самую лучшую еду и женщин, помыкали остальными гоблинами.

За элитой шла группа «середняков». Это была основа племени. В нее входили воины, охотники, рабочие, строители, надзиратели. Обычные гоблины, ничем не отличающиеся от своих собратьев.

Если

гоблин не выполнил поставленную вождем задачу, как-то провинился, выступил против уважаемых гоблинов, или еще каким-то образом унизил себя, то он становился отбросом. Обычно отбросы долго не жили: два – три месяца, и неудачливый гоблин умирал от голода, побоев, замерзал до смерти, или становился высохшим трупом. Такие гоблины служили грушами для битья, а в одной из испытательных зон ученые наблюдали, как вождь племени заставил драться отбросов между собой на свое веселье. Можно сказать, что эти гоблины были живыми трупами.

Внимание Черненко привлек один из таких отбросов. Он выходил из тоннеля, несся с собой несколько булыжников. Какой-то конфликт с одним из телохранителей и вот, он не представляет из себя ничего. Это было в начале эксперимента, и, хотя прошло несколько месяцев, но этот гоблин и не думает умирать. Наоборот – он значительно прибавил в весе, мышцы налились силой, а по ночам он уединяется с одной из самок. Это относительная роскошь для обычных гоблинов, не говоря про самого низшего гоблина.

Задачей первой испытательной зоны является проведение опытов по «окультуриванию» гоблинов посредством физического труда. Они находятся глубоко под землей, свободного доступа к еде у племени нет, как и доступа к строительным материалам. На самом минимальном уровне им выдают припасы, которые сразу уходят к элитам и их приближенным. Видно, что гоблины привыкли к голоду и они могут жить даже на таком пайке, но у отбросов нет даже этого.

Такие неудачливые гоблины либо сдохли, либо выкрутились. Получить дополнительную еду можно работой в шахте. Долбишь камень, относишь его к специальной плите, и за камень тебе выдается паек. Очень простая схема, но кроме двадцать седьмого и еще нескольких гоблинов до этого никто не додумался.

Сперва исследователи пытались показать гоблинам схему получения еды, но быстро прекратили всякие попытки. Что же, гоблинов на просторах леса много, хватит еще на несколько испытательных зон.

Тем временем двадцать седьмой обменял камень на еду и, спрятав ее, ушел в свой дом. Выдолбленная неприметная ниша в скале, где он спал и жрал. Черненко приметил, что в этот раз он принес намного меньше камня. Его силы на исходе? Или что-то должно произойти? В основном лагере началось бурление, и лидер местного «товарищества» начал идти к двадцать седьмому.

– Дмитрий! Подойди-ка ко мне… смотри на двадцать седьмого.

Главарь банды являлся по совместительству и телохранителем вождя. Несколько амбалов шло рядом с ним, с видимой ухмылкой смотря на дом отброса.

– Что они хотят сделать?

– Видимо, они захотели

узнать у него о способе добычи еды.

– Или он узнал об измене своей самки. – Хмыкнув, ответил Черненко.

Довольный двадцать седьмой вышел из своей ниши. Не удивившись приходу телохранителя и его банды, он вышел им навстречу. Уверенная походка, прямой взгляд, угрожающей вид – он точно намерен на драку. Встав друг на против друга, отброс и телохранитель пронзали друг друга взглядами.

Махнув рукой, тридцать четвертый вышел вперед. Вокруг них образовалась толпа, окружив их полукругом. Между двумя гоблинами началась словесная перепалка.

За стеклом не было их слышно, тем более ученые имели лишь начальное представление о языке гоблинов. Но по реакции гоблинов можно судить об общем смысле диалога.

Тридцать четвертый говорил с явной усмешкой, широко разводя руки и ходя вокруг отброса. Его слова встречали с радостными воплями. Ответы отброса натыкались только на стену смеха. Но вот ему удалось задеть телохранителя. Привычный темп его шага сбился, а глаза все чаще метались в толпу и на лакеев. Двадцать седьмому явно удалось ущемить его Королевскую Гордость.

Слово за словом, и у тридцать четвертого только пар из ушей не шел. Налитое лицо, подрагивающие руки, агрессивный шаг. Некоторые из толпы на словах отброса показывали пальцами в телохранителя. Это настолько взбесило его, что он решил лично расправится с наглым гоблином.

Что-то приказав своим лакеем, он вытянул руку, не отводя взгляд от противника. Ухватившись за поданную доску, тридцать четвертый медленным шагом пошел к отбросу. Толпа затихла и с кровожадным интересом наблюдала за предстоящей дракой.

Широким размахом телохранитель обрушил доску на отброса. Выставив крестом руки, он принял удар и, отступив на шаг, кулаком вдарил по груди противника. Не ожидавший такого гоблин упал, выронив доску. Несколько кусков дерева застряли в руках двадцать седьмого, его поза стала менее горделивой, опытным взглядом Черненко примет, что ему очень больно, но он сдерживается.

Похвально.

Толпа взорвалась криком. На упавшего показывали пальцами, а в сторону отброса начали раздаваться первые одобрительные крики. Лакеи телохранителя хотели вмешаться, но взмахом руки он остановил их.

Двадцать седьмой высокомерно смотрел на своего противника. Даже не попытавшись взять доску, он стоял напротив гоблина и наслаждался вниманием толпы. Как только вставший гоблин попытался взять доску, то со стороны толпы послышались гневные крики.

– Довольно странно видеть у гоблинов понятие чести. – Хмыкнув, сказал Дмитрий.

– Тут не честь, а гордость и высокомерие.

Теперь два гоблина находились на равных условиях. Черненко только сейчас заметил, что телохранитель превосходит ростом отброса на половину головы.