Комната № 13
Шрифт:
– Можете не утруждаться, – сказал Ридер. – Все как настоящее.
– И вы хотите сказать, что это «туфта»… то есть фальшивка?
Человек в пенсне кивнул, и Питер еще раз осмотрел купюру с новым интересом. И ему, человеку, видевшему в своей жизни огромное количество фальшивых денег, пришлось признать, что это лучшая подделка, которая когда-либо побывала у него в руках.
– Я был готов без всяких сомнений разменять ее вам. Остальные деньги такие же?
Мистер Ридер снова кивнул.
– Неужели и вправду фальшивка? – спросила Марни, беря купюру из рук отца. – Кто же их делает?
И прежде
– Джеффри Лег! – ахнула она и побледнела.
– Мистер Джеффри Лег, – кивнул Ридер. – Разумеется, доказать мы ничего не можем. Может быть, присядем?
Он предложил вернуться к скамейке в саду и лишь после того, как обошел с проверкой вокруг куста, загораживавшего вид на лужайку (как обычно, придумав этому какое-то постороннее объяснение), он заговорил откровенно.
– Я о многом хочу вам рассказать, мистер Кейн, – промолвил он, – ибо чувствую, что вы можете помочь мне, несмотря на ваши принципы. В производстве этих фальшивых денег замешаны два человека, которые вырезают для них формы, и еще один, изготавливающий бумагу. Собственно, печатать их может кто угодно… Владеющий навыками печатания, разумеется. Первые двое – это Лейси и Бернс. Оба они уже сидели в тюрьме за подделку денег, и оба были выпущены десять лет назад. С тех пор о них ничего не слышно. Третий – специалист по изготовлению бумаги. Когда-то он работал в Веллингтоне на фабрике, печатающей денежные знаки, но за кражу специальной бумаги был осужден и сел в тюрьму на семь лет. Он тоже давно освободился и с тех пор исчез.
– Лейси и Бернс? Я слышал о них. А как зовут третьего? – спросил Питер, и, когда мистер Ридер ответил, покачал головой. – Дженнингс? Нет, о таком никогда не слышал.
– И неудивительно, потому что он относится к разряду тех преступников, которых труднее всего выследить. Иначе говоря, он даже не является преступником в обычном понимании этого слова. Мне известно лишь то, что он должен находиться на континенте, потому что для изготовления бумаги нужного качества необходимо иметь самое современное оборудование. Сами же деньги печатаются здесь.
– Где? – простодушно спросила девушка и впервые увидела на лице мистера Ридера улыбку.
– Мне очень нужен этот человек, и это напрямую касается вас, юная леди, ведь я мог бы задержать его уже завтра… за двоеженство. – Девушка вспыхнула. – Но я не стану этого делать, потому что мне Джефф нужен как Великий Печатник, а не как двоеженец.
Тут со стороны лужайки послышался громкий кашель, и наверху лестницы появился Барни.
– Кто-нибудь хочет поговорить с Эммануэлем Легом?
Они переглянулись.
– Я не хочу с ним встречаться, – категорическим тоном произнес мистер Ридер и кивнул девушке. – Вы тоже не хотите с ним встречаться, так что, боюсь, остаетесь только вы, мистер Кейн.
Глава XXII
С каменным лицом Питер вошел в гостиную и увидел Эммануэля, который с видом знатока рассматривал картины на стенах. Гость повернулся и одарил человека, которого люто ненавидел, благодушной улыбкой.
– Не думал я, что ты снова сюда явишься, Лег, – сказал Питер со зловещим
– Не думал? – удивился Эммануэль. – Почему же? А я хотел все, наконец, уладить. Ты меня удивляешь, Питер.
– Ты ничего не уладишь, – холодным как лед голосом произнес хозяин дома. – И чем быстрее ты это поймешь и уберешься отсюда, тем всем будет лучше.
– Если бы я знал, – как ни в чем не бывало продолжил Эммануэль, – если бы я только мог вообразить, что девушка, которую выбрал Джеффри, могла оказаться твоей дочерью, я бы остановил его немедленно, Питер. Парень-то мой воспитывался честным человеком, и тебя он никогда в жизни не видел. Даже как-то смешно подумать, сколько честных, правильных людей никогда в жизни не встречались с Питером Кейном. Понятное дело, если бы он был вором, он бы знал о тебе, и ничего этого не произошло бы. Неужели ты думаешь, мой сын женился бы на дочери человека, который предал его отца? По-твоему, такое возможно, Питер? Но дело сделано, и теперь уже ничего не попишешь. Девочка любит его, он любит ее…
– Хорошо, можешь уйти, когда кончишь ломать комедию, – сказал Питер. – Только до обеда я никогда не смеюсь.
– В самом деле? А после? Гм, выходит, я не вовремя пришел. Брось, Питер, давай поговорим о деле.
Питер распахнул дверь.
– У меня с тобой нет дел.
– Спешка всегда была твоим слабым местом. – Эммануэль не тронулся с места. – Никогда не надо выходить из себя. Однажды я вышел из себя и застрелил фараона. За это я отсидел пятнадцать лет. Пятнадцать лет, пока ты тут купался в роскоши, принимая у себя местных лордов и леди, которым запудрил мозги. Несчастные, должно быть, считают тебя честнейшим человеком! Послушай, Питер, я хочу попросить тебя об одолжении.
– Считай, что ты его уже получил, – с издевкой произнес тот.
– Приходи вместе с Джонни к нам с Джеффри, а? Встретимся где-нибудь, пообедаем и все уладим. Ты же не хочешь, чтобы твоей дочери пришлось пройти через суд по бракоразводным делам, верно? Тебе ведь все равно нужно, чтобы они развелись, был он женат до этого или не был. Кстати говоря, женат он никогда не был. Уж кому-кому, а тебе стоило бы догадаться, что Джеффри не мог жениться по-настоящему на такой девушке, как Лила. С этими девицами всегда так. Чего только не расскажут! Это все тщеславие, человеческая слабость, если так можно выразиться.
– Тщеславие регистратора, который подписывал их свидетельство о браке? Тщеславие людей, которые присутствовали на свадьбе? – сказал Питер. – Твой сын сочетался законным браком с этой девушкой в Гринвичском загсе, и у меня есть копия их брачного свидетельства… Если хочешь, можешь взглянуть.
Эммануэля это как будто не обескуражило, он продолжал улыбаться.
– Нет, ну да чего умный человек! – восхищенно воскликнул он. – Ты – умнейший из мошенников, из всех, кто когда-либо нарушал законы. Какая разница, девочке все равно придется идти в суд, чтобы этот брак был… как это?.. аннулирован. И пока она этого не сделает, она не сможет снова выйти замуж. А брак не аннулируют до тех пор, пока моего сына не возьмут за двоеженство, а этого ты не допустишь, Питер, потому что ты не хочешь, чтобы все вокруг узнали, какой ты несусветный тупица. Послушай моего совета: приходи и все обговорим. Приводи Джонни…