Комната бабочек

Райли Люсинда

* * *

После обеда мне разрешили поиграть в крокет, и я играла удивительно успешно, вероятно, потому, что большинство взрослых, выпив много вина, катали шары куда угодно, только не в воротца. Я слышала, как папа говорил, что ради сегодняшнего приема полностью опустошил винный погреб, и большую часть вина, похоже, гости уже выпили. Вообще-то я не понимала, почему взрослые так любили выпивать; на мой взгляд, от этого они становились только более шумными и глупыми, хотя, возможно, я пойму их, когда сама повзрослею. Направляясь по газону к теннисному корту, я заметила, что под

деревом лежит мужчина, обнимая двух женщин. Все трое крепко спали. Кто-то на террасе в одиночестве играл на саксофоне, и я подумала, как же хорошо, что у нас поблизости нет соседей.

Я понимала, как мне повезло жить в Адмирал-хаусе; когда я начала ходить в местную школу, и Мейбл, моя новая подружка, пригласила меня на чай, я поразилась, обнаружив, что ее семья жила в доме, где с крыльца попадаешь прямо в гостиную. В глубине еще имелась крошечная кухня, а туалет вообще находился на улице! Она жила там вместе с четырьмя братьями и сестрами, и они спали все вместе в маленькой спальне на верхнем этаже. Именно тогда я испытала сильное потрясение, впервые осознав, что родилась в богатой семье и что не все живут в особняке с садом и парком. Когда Дейзи пришла за мной, чтобы проводить домой, я спросила ее, почему так бывает.

– Это уж, Поузи, как кости выпадут, – пояснила мне Дейзи со своим мягким саффолкским акцентом. – Одним выпадает удача, а другим ее не видать, как своих ушей.

Дейзи очень любила всякие поговорки; в половине случаев я не понимала, о чем она говорит, однако порадовалась тому, что мне, видимо, «кости» выпали удачно, и решила отныне усерднее молиться за всех тех, кому не так повезло.

Я подозревала, что наша учительница, мисс Данзарт, относится ко мне без особой симпатии. Несмотря на то что она побуждала всех нас поднимать руки, если мы знали ответы на ее вопросы, я обычно опережала остальных. Тогда она слегка закатывала глаза и, смешно округлив рот, устало говорила: «Да, Поузи».

Однажды, когда мы гуляли на игровой площадке, и я крутила один конец длинной скакалки, то услышала обрывки ее разговора с другой учительницей:

– Единственный ребенок… воспитанный в обществе взрослых… скороспелое развитие…

Придя домой, я посмотрела в словаре значение слов «скороспелое развитие». И после этого перестала поднимать руку, даже если ответ крутился у меня на языке.

* * *

Часам к шести вечера все проснулись и потянулись к дому переодеваться к ужину. Я зашла на кухню, где Дейзи показала мне мой ужин.

– Для вас, мисс Поузи, сегодня вечером хлеб с джемом. Мне еще надо разобраться с двумя лососями, что притащил мистер Ральф, а я ума не приложу, с чем их приготовить, как ни суй их в духовку, хоть хвостом вперед, хоть головой.

Дейзи рассмеялась собственной шутке, а я вдруг почувствовала жалость, что ей приходится так много работать сегодня.

– Может, я могу чем-то помочь?

– Марджори прислала из деревни двух своих барышень, чтобы помогли накрыть на стол и подавать, значит, я справлюсь. Но спасибо, что предложила, – сказала Дейзи, улыбнувшись. – Ты ведь у нас добрая девочка.

Допив чай, я тихо выскользнула из кухни, пока Дейзи не успела отправить меня наверх готовиться ко сну. Хотелось еще насладиться прекрасным нынешним вечером. Выйдя на

террасу, я увидела, что солнце уже зависло над верхушками дубов, озарив зеленый газон косыми золотистыми лучами. Птицы щебетали, как днем, и было так тепло и комфортно, что не хотелось даже накидывать кардиган. Я села на крыльцо, пригладив на коленках подол своего хлопчатобумажного платья, и принялась разглядывать бабочку-адмирала, присевшую на лист одного из цветков клумбы, тянувшейся вдоль садовой дорожки. Я всегда думала, что наш дом назвали в честь этих бабочек, так красиво летавших над кустами. И ужасно расстроилась, узнав от маман, что особняк назвали в честь моего пра-пра-пра (по-моему были три «пра», или, может, четыре) – дедушки, служившего адмиралом во флоте, что вовсе не показалось мне романтичным.

И хотя папа говорил, что такой «простой» вид бабочек распространен у нас повсеместно («простыми» маман также называла некоторых детей из моего класса в школе), я считала их самыми красивыми бабочками, любуясь прекрасными темными крылышками с красными полосками и белыми пятнышками по краям, к тому же они напоминали мне модель самолета «Спитфайр», на котором летал папа. От этой мысли мне стало грустно, я опять вспомнила, что завтра он снова отправится летать на своих военных истребителях.

– Вот где моя любимая дочурка, и что же ты тут делаешь совсем одна?

Звук его голоса заставил меня вздрогнуть, ведь я как раз думала о нем. Оглянувшись, я увидела, как он приближается ко мне по веранде, дымя сигаретой, потом он бросил ее на землю и наступил, чтобы погасить окурок. Он знал, что мне не нравился сигаретный дым.

– Папуля, ты ведь не скажешь Дейзи, что видел меня? Иначе она сразу отправит меня в постель, – быстро протараторила я, когда папа опустился на ступеньки рядом со мной.

– Обещаю. Кроме того, разве можно спать, когда небеса послали нам такой дивный вечер. Полагаю, лучшего месяца, чем июнь, в Англии не бывает; все в природе просыпается от долгой зимней спячки, потягивается и зевает, разворачивая свои листочки и цветы на радость человеку. К августу внутренние живительные силы выгорают от жары, и природа вновь собирается погрузиться в сон.

– Так же, как мы, папа. Ведь зимой я с удовольствием ложусь спать, – заметила я.

– Именно так, милая. Никогда не забывай, что мы неразрывно связаны с природой.

– В Библии сказано, что все на Земле создал Бог, – с важным видом продолжила я, почерпнув эти знания на уроках Закона Божьего.

– Несомненно, хотя мне трудно поверить, что он уложился всего в семь дней, – с усмешкой произнес он.

– Как по волшебству, папа, верно? Точно так же Санта-Клаус умудряется доставить подарки всем детям в мире всего за одну ночь.

– Так и есть, Поузи, разумеется, по волшебству. Наш мир полон волшебства, и мы все должны считаться счастливчиками, ведь нам выпало счастье жить в нем. Не забывай об этом, ладно?

– Не забуду, папа. Папа?..

– Что, Поузи?

– Во сколько ты уедешь завтра?

– Мне надо успеть на поезд после обеда.

Я упорно смотрела на свои черные лакированные туфельки.

– Я беспокоюсь, что тебя опять могут ранить.

– Не волнуйся, милая. Как говорит твоя маман, «я способен выдержать любые удары». – Он улыбнулся.