Комната наверху
Шрифт:
Мистер Корвит высвободился из рук дочери. Не грубо, а совершенно бездумно, словно от какой-то мелкой помехи.
— Почему вы назвали это убийством? — повторил он сдавленным голосом.
Свендсен подошел к Хильде и взял ее под руку.
— Рано или поздно он все равно узнает, — сказал он.
Девушка попыталась вырваться.
— Папа! Разве ты не видишь, чего он добивается? Не говори с ним.
Мистер Корвит не шелохнулся. Не глядя на дочь, он в третий раз повторил свой вопрос:
— Почему вы назвали это убийством?
—
Хильда умолкла и уставилась на своего отца.
С минуту старик безмолвствовал. Он выглядел так, словно его вот-вот хватит удар. Затем с усилием проговорил:
— Вы… вы сказали мне правду?
Свендсен молчал, с прищуром глядя на него. Двое мужчин напоминали дуэлянтов у барьера.
Мистер Корвит не выдержал первым. С глазами, полными боли, он зашагал через комнату. На кончике его носа белело пятнышко, как будто он обморозил лицо.
Отпустив Хильду, Свендсен двинулся за ним, взял за плечи и усадил в кресло.
— Успокойтесь, — дрогнувшим голосом сказал он. Тяжело дыша, старик принялся сопротивляться. Он толкнул Свендсена в грудь, но детектив отвел этот выпад локтем и схватил Корвита за руки.
Все, кроме миссис Корвит, были слишком растеряны, чтобы что-то предпринять. Она бесшумно обошла Свендсена и склонилась над креслом.
— Лед. — Ее пальцы вцепились в плечи мужа. Она не отрываясь смотрела в его затуманенные глаза.
Наконец Корвит заметил ее. Продолжая сопротивляться, старик увидел нависшее над ним бледное лицо, услышал успокаивающий голос и задышал глубже, медленнее; кровь понемногу отливала от его лица. Его руки безвольно повисли вдоль тела.
И вдруг старик спрятал лицо в ладонях.
— Моя маленькая девочка! — проговорил он. — Мой маленький котенок!
Воцарилась тишина. На лицах гостей появилось выражение неловкости. Они старались не смотреть друг на друга.
Свендсен молча взял Хильду за локоть и повел ее к двери. Ни на кого не глядя, она послушно шла рядом с ним, будто маленький ребенок. Гости расступались, отводя глаза. Все молчали. Шаги мужчины и женщины звучали неестественно громко. Они были уже у двери, когда вдруг их остановил тихий голос.
Холодный и безразличный голос «голубой крови», голос человека, который слишком хорошо воспитан, чтобы выражать чувства. Таким тоном обычно просят чашку чая.
— Но почему же вы забираете Хильду, мистер Свендсен? — произнес голос. — Ведь Киттен убила я.
23
Позже в тот же день
Свендсен на мгновение застыл. В комнате стало так тихо, что он даже слышал, как какой-то зверек скребется на террасе за окном. Из кухни сквозь закрытые двери долетали обыденные звуки: лязг посуды, болтовня слуг, шорох швабры. Но казалось, что эти звуки доносятся из иного мира, никак не связанного с этой мрачной гостиной и с горем, поселившемся в этом
Наконец, будто под наркозом, детектив отвернулся от двери. Его кулаки медленно разжались, руки повисли вдоль тела, и он потряс головой, прогоняя туман перед глазами. Его плечи внезапно сгорбились, словно из них выдернули стержень, благодаря которому Свендсен сохранял возможность держаться прямо.
В комнате ничего не изменилось. Прямой как жердь Фрэнсис стал еще бледнее. Лицо Хелен было холодным и неподвижным, карие глаза тускло поблескивали. Сидевшая на диване Винни вытаращила глаза. Ее рыжие волосы подчеркивали бледность лица. Мистер Корвит по-прежнему прятал лицо, а его жена стояла над ним будто нависшая тень. Уилл застыл, кровь отлила от его лица.
Только Дора не мигая смотрела на Свендсена и выглядела так, словно только что дала шоферу нагоняй за опоздание. На спокойном лице не было и тени страха.
Хильда нарушила молчание.
— Не говори «убийство», Дора, — с нажимом повторила она. — Это был несчастный случай.
Дора бесстрастно посмотрела на нее.
— Это было убийство, Хильда, — сказала она как учитель, объясняющий что-то непонятливому ученику. — Убийство.
Тихо ступая по мягкому ковру, Хильда подошла к сестре.
— Ты не хотела убивать ее, Дора, — не уступала она. — Ты же не хотела, правда?
Дора смотрела из окна на голые деревья перед домом. Мелкие снежинки покрывали землю ковром, но ветер тотчас сметал их, унося прочь. Следя за снежинками, Дора ответила:
— Хотела, Хильда.
Она проводила глазами обрывок газеты, пролетевший мимо окна.
Тоном человека, бесконечно уставшего и от себя, и от своей работы, Свендсен спросил:
— Вы признаетесь в убийстве?
Дора медленно перевела на него взгляд. Мгновение она молча смотрела на сыщика, потом коротко кивнула.
— В преднамеренном убийстве?
Снова кивок.
— Я вырыла яму за день до того, как убила ее. — Ее голос звучал холодно, как будто она по-прежнему разговаривала с шофером.
— Ну, и?
— Прошу прощения?
— Как вы это сделали?
— Вырыв яму, я пригласила Киттен прокатиться со мной. Мы…
— Вы взяли не ту машину. Вы представили дело так, будто Киттен поехала одна, и взяли ее автомобиль.
Дора озадаченно посмотрела на него и опустила глаза.
— Продолжайте.
— Мы ехали по пустынной дороге около имения Бэчфелдеров. Я направила машину в кювет, а потом сделала так, что Киттен подумала, будто мы застряли. Я велела Киттен выйти и давать мне указания, но она хотела сама сесть за руль. Я решила дать газу и задавить Киттен, когда она будет на дороге, но она заупрямилась. На всякий случай я прихватила монтировку и, когда она отвернулась, ударила ее по голове. Потом я выволокла ее из машины, бросила на землю и несколько раз переехала. Затем закопала и присыпала яму листвой, чтобы ее не было видно.