Комната с видом

Форстер Эдвард Морган

Мисс Алан славилась своей доброжелательностью, иногда даже противоречащей здравому смыслу. Тот ненавязчивый пафос, с которым она рассказывала, придал немного сумбурному рассказу своеобразную красоту.

Но мисс Кэтрин почувствовала, что сделала слишком много оговорок, и поспешила извиниться за чрезмерную снисходительность.

— И все-таки ей недостает... не то чтобы женственности, но... взять хотя бы ее странное поведение в тот вечер, когда приехали Эмерсоны...

Мистер Биб усмехнулся, смекнув, что мисс Алан взялась рассказывать анекдот, который не сможет закончить в присутствии джентльмена.

— Не знаю, мисс Ханичерч, обратили

ли вы внимание, что мисс Пол — дама с густыми рыжими волосами — в больших количествах потребляет лимонад. И вот мистер Эмерсон, с присущей ему прямотой...

У нее вдруг отвисла челюсть, и она умолкла. Мистер Биб поднялся и вышел — якобы затем, чтобы попросить чаю. Тогда мисс Алан зачастила:

— Живот. Мистер Эмерсон предупредил мисс Пол, чтобы она не увлекалась, а то живот заболит из-за повышенной кислотности. Признаюсь, даже я забыла о правилах поведения за столом и прыснула. Но дело в том, что мисс Лавиш не только услышала это неприличное слово, но и приняла его за другое: ей послышалось, будто речь идет о разъездных торговцах1, и она вплоть до конца ужина доказывала Терезе и мисс Пол, что наша дорогая, великая Англия держится на торговле и ни на более.

Тереза рассердилась и вышла из-за стола, не дожидаясь, когда подадут сыр. При этом она сказала: «Вот, мисс Лавиш, кто объяснит вам вашу ошибку лучше меня!» — и указала на портрет лорда Теннисона. На что мисс Лавиш ответила: «Тю! Подумаешь, ранние викторианцы!» Представляете? Я сочла своим долгом поддержать сестру — и Англию. «Мисс Лавиш, я, как поздняя викторианка, никому не позволю неуважительно отзываться о нашей дорогой королеве». Я напомнила ей, как королева вопреки своему желанию поехала в Ирландию, и, надо сказать, она прикусила язычок. Но, к сожалению, мистер Эмерсон услышал мою реплику и во всеуслышание заявил: «Вот именно! Я уважаю эту женщину за этот поступок». «Женщину»! — представляете?.. Я плохо рассказываю, но можете себе представить, какая заварилась каша, и все потому, что он не к месту употребил слово «живот»!

Но это было еще не все. После обеда мисс Лавиш обратилась ко мне с весьма неуместным предложением: «Я иду в курилку, перекинуться парой слов с этими симпатичными джентльменами. Пойдемте со мной». Я, конечно, отказалась, а она имела наглость сказать, что это расширило бы мой кругозор. Дескать, у нее четыре брата, все они окончили университет, кроме одного, который служил в армии, и обожают поболтать с разъездными торговцами.

— Позвольте мне закончить эту историю, — сказал, входя в комнату, мистер Биб. — Мисс Лавиш сделала то же предложение мисс Пол, мне, всем присутствующим, и в конце концов отправилась одна. А минут через пять вернулась с доской, обтянутой зеленым сукном, и стала прилежно раскладывать пасьянс.

— Что же там произошло? — спросила Люси.

— Тайна, покрытая мраком. Этого мы, скорее всего, никогда не узнаем. У мисс Лавиш духу не хватит, а мистер Эмерсон определенно считает, что не о чем рассказывать.

— Скажите, мистер Биб: мистер Эмерсон... хороший человек или нет? Мне очень нужно знать.

Священник усмехнулся. Ему показалось, что она уже решила для себя этот вопрос.

— Ну, так прямо не скажешь. Иногда он ведет себя совершенно по- дурацки, и я перестаю его уважать... Мисс Алан, а вы как считаете?

Миниатюрная старая дама вздохнула и неодобрительно покачала головой. Мистер Биб подбодрил ее словами:

— Мне кажется, мисс Алан, вы просто обязаны за него заступиться —

после той истории с фиалками.

— Фиалками? Боже мой! Кто вам рассказал об этих несчастных фиалках? Этот пансион — настоящий рассадник сплетен!.. Не могу забыть, как он чуть не сорвал лекцию мистера Эгера в Санта-Кроче. Бедная мисс Ханичерч, ей можно только посочувствовать! Увы, мистер Биб, мое мнение об Эмерсонах изменилось в худшую сторону.

Священник вновь усмехнулся. Одно время он пытался примирить обитателей пансиона с выходками мистера Эмерсона и потерпел фиаско. Кажется, он единственный остался в приятельских отношениях с этим господином. Мисс Лавиш, представитель интеллектуальной элиты, не скрывала враждебности. А теперь еще и мисс Алан, олицетворение хорошего тона, перешла на ее сторону. Мисс Бартлетт страдала оттого, что в силу обстоятельств вынуждена была держаться в рамках приличий.

С Люси дело обстояло иначе. Она в общих чертах и временами туманных выражениях поведала ему о своих злоключениях в Санта-Кроче, и у него сложилось мнение, что эти двое предприняли странные и, возможно, согласованные действия, чтобы показать ей мир со своей колокольни, заинтересовать ее своими радостями и невзгодами. Какая дерзость с их стороны! Ему бы не хотелось, чтобы юная девушка разделяла их взгляды. Да он и плохо знал их, коли на то пошло. Знакомство в пансионе для отдыхающих — вещь ненадежная, а Люси как-никак стала его прихожанкой.

Кося одним глазом на улицу, Люси сказала, что они показались ей симпатичными, но их что-то давно не видно — даже их стулья унесли из столовой.

— Разве они всякий раз не звали вас с собой? — инквизиторским тоном спросила мисс Алан.

— Только однажды. Шарлотта была против и довела это до их сведения — разумеется, оставаясь в рамках вежливости.

— Правильно сделала! Они не нашего круга. Пусть ищут себе ровню.

Мистер Биб назвал бы это «уходом в себя» вследствие провала очередной попытки завоевать симпатии местного общества. А может, сделать им что-нибудь приятное? Например, организовать интересную экскурсию и позвать обоих Эмерсонов. При этом нужно будет хорошенько присматривать за Люси, но, конечно, попросить ее быть с ними полюбезней. Больше всего на свете мистер Биб любил дарить людям приятные воспоминания.

Солнце клонилось к закату. Воздух стал прозрачнее, деревья и холмы выглядели умытыми, а тяжелые воды Арно — не такими мутными, они даже начали поблескивать. Между облаками проглянули зеленоватоголубоватые клочки неба, а мокрый фасад Сан-Миниато ярко засверкал в наклонных солнечных лучах.

— Сегодня уже поздно отправляться на прогулку, — с облегчением произнесла мисс Алан. — Все галереи закрыты.

— А я бы прогулялась, — возразила Люси. — Мне хочется объехать вокруг города на трамвае, на площадке рядом с водителем.

У обоих ее собеседников сделались серьезные лица. Мистер Биб, чувствуя себя ответственным за нее в отсутствие мисс Бартлетт, рискнул высказаться:

— А что, пожалуй, это можно. К сожалению, я должен написать несколько писем. Но если вы хотите погулять одна, то лучше пешком.

— Итальянцы, знаете ли... — засомневалась мисс Алан.

— Может, я встречу кого-нибудь из знакомых, кто будет переводить мне надписи на вывесках.

Но они все еще сомневались. В конце концов ей все же удалось уговорить мистера Биба, пообещав, что она совершит короткую пешую прогулку и при этом будет держаться улиц, где много туристов.