Комната ужасов – 2

Грей Майкл

Джейн Эльспет дала себе слово проштудировать в библиотеке книжки по детской психологии. Когда подкуется – поболтает с дочерьми. Как женщина с женщинами. Она уже исполнила несколько лет назад материнский долг с «бабочками и птичками», когда у них начались менструации. Но это что-то другое. Может быть, парень – Тони? Может, он что-то уже сделал? Преуспел? Преуспел физически?

Не шокированы ли они собственной реакцией? Не тоска ли это по былой невинности?

Должна ли она поговорить с матерью мальчика? «После разговора с девочками», – решила Джейн. Как же им объяснить, что «потребности» их естественные, но должны быть подавлены до времени?

Может,

брать их в походы? Увлечь каким-то хобби? Физически изматывающим хобби. Быть матерью нелегко, а тут еще и Рэндольфа нет целыми днями. Не с кем обсудить все эти дела. С Рэндольфом, вообще-то, о вопросах секса все равно не поговоришь толком. Уж сколько лет, как они не. Как с сердцем начались проблемы. Да и всегда это случалось недостаточно часто, не так, как хотелось бы, даже в медовый месяц. Иногда, часто ей в голову приходила мысль, что сердце – удобный предлог для уклонения от неприятных обязанностей.

Рэндольфу по-своему повезло. Джейн диву давалась, как это так бывает, когда не нужно. Жить без потребности. Быть нечувствительным к дикому зову плоти. Не хотеть испытать радость страсти. Не хотеть, до боли, быть заполненной и переполненной. Об этом лучше не думать.

Джейн подвергла себя долгому горячему душу. Только от горячего душа болели ее темные большие соски – никаких нечистых мыслей. И уделить, как всегда, особое внимание отмыванию интимных частей тела – это ведь всего лишь гигиена, правда ведь? Джейн сделала заметку в уме: надо завтра принять ванну с люфой.

Женщина вытерлась, припудрилась, оделась в свободный пеньюар, который Рэндольф считал глупым, и сделала макияж – только по той причине, что чувствовала себя так лучше. Вечером она собиралась расслабиться. Ее ждет новая книжка из Челси Купп Харборовской серии про вампиров. «Вампиры что надо, это не Энн Раис», – подумала Джейн. К тому же, после вступительного слова жуткой крикливо-блядовитой Эльвиры будет ночной сеанс: Кристофер Ли в «Возвращении Дракулы».

У нее есть неначатая коробка «Черной магии», а в холодильнике бутылочка итальянского шампанского. Что-то вроде компенсации за отсутствие Рэндольфа. Джейн уже дошла до пятой главы, а клыки Кристофера Ли до третьей по счету хорошенькой шейки, когда дверь в спальню Пандоры открылась. Джейн Эльспет налила себе очередной стакан вина. В квартире становилось и впрямь жарковато.

Пандора молча прошла босиком по прихожей в спальню сестры. Джейн выбрала из середины, там где лежали конфеты с ее любимой начинкой из шерри. Пандора скользнула голышом в постель сестры. Их руки нашли друг друга и сомкнулись.

– Скоро, – сказала Персефона.

– Да, скоро, – отозвалась сестра.

Пошла рекламная пауза, потом опять эта баба – Эльвира. Джейн думала: что, интересно, скажет или сделает Рэндольф, когда, заявившись как-нибудь вечерком, застанет ее, Джейн, в таком виде? Фигура-то у нее для декольте не хуже, чем у этой Эльвиры. Нужно только чуть подпереть снизу. У мужа будет, или он изобразит, сердечный приступ. Как пить дать. Вот, скажем, Бэрр Карпатьян. У него с серцем все в порядке. У него ВСЕ в порядке. Джейн видела, когда он раздевался в бассейне, какие у него ляжки: плотные, твердые, бугры мускулов перекатываются. Такими ляжками можно так лошадь обхватить, что у нее дыхание перехватит. Джейн представила Бэрра на лошади, как двигаются его ляжки.

Но о таких вещах ей не положено думать.

Конечно, если такой здоровенный мужик захочет ее… Она ж ничего не сможет сделать, разве не так? Если ты просто жертва, – тут вины нет никакой. Если ее силой опрокинут вот так на спину бросят

поперек кровати, как эту девушку на экране, загипнотизированную взглядом. Он потом будет умолять простить его, и Джейн вынуждена будет стать милосердной. У таких мужчин. Они не всегда могут контролировать свои желания.

Джейн прокусила еще одну конфету с шерри, последнюю в коробке. Фонтанчик выдавился ей на пеньюар – прямо на сосок. Женщина вытерла его кончиком пальца. Медленно. Джейн чувствовала, как клейкий ликер впитывается. Сосок напрягся.

Вино ударило в голову. Наплевать, завтра можно выспаться.

Летучая мышь – Дракула – перепорхнула через экран и опустилась на подоконник. Девушка металась во сне по залитой лунным светом кровати. Летучая мышь обернулась Князем Бессмертных. Монстр осторожно поскребся в оконное стекло. Джейн передернуло. Страх бывает таким сладостным. Она представляла себя на месте героини. Каково ей, той девушке? Беспомощно ждать нечестивых объятий Хозяина Ночи.

Снова царапается о стекло. Только это не на экране, там Дракула уже приближается к своей жертве. Джейн повернула голову. На балконе силуэт. Фигура в плаще – темная, угрожающая, волнующая. Чушь, Воображение. Она напилась. На балкон никак нельзя попасть – разве что прилететь, их квартира высоко-высоко. Снова царапается. Она встала из кресла и подошла к окну. Тень огромная, неясная. Глаза пронзили ее в самую душу, вычитали самое потаенное, самое интимное, ее мысли, обещания.

Джейн знала: это ее последний шанс испытать настоящий экстаз. Выбора нет. Женщина повернула шпингалет.

Пандора сжала бедро Персефоны. Ее коротко остриженные ногти вонзились в мякоть. Сестры лежали напряженно уставившись в потолок широко раскрытыми глазами. Рот у обеих был открыт, дыхание неглубокое и быстрое.

Джейн отступала в гостиную. Он вошел. Видны были только горящие глаза и сверкающие зубы. Женщина повела плечами, пеньюар упал на пол к ее ногам. Ночное белье в полосках-спагетти подчеркивало белизну трепещущего тела, ее плеч и шеи, полных округлостей грудей. Руки безвольно опустились. Голова запрокинулась, на шее обозначились голубые жилки вен.

– Влад!.. – прошептала она.

Он взял Джейн за талию когтистыми руками и притянул ее бедра к своему плотному мужскому телу. Джейн отдалась его объятиям: вся целиком, готовая ко всему, беззащитная. Глаза ее закрылись, но она чувствовала мужчину-вампира, склоненного над ней. Его теплый влажный язык ласкал содрогающуюся шею женщины.

Но даже в полуобмороке любви и страсти она сознавала, что все не совсем так, как она ожидала. Как будто к коже прижали подушечку для иголок. Не два зуба, а множество. Но тут радостные спазмы страсти сотрясли тело Джейн: зубы вонзились, глубокое, мощное всасывание началось.

Пандора и Персефона содрогались. Они свернулись в два маленьких шара и раскачивались в волнах прокатывающегося сквозь их тела оргазма.

Все кончилось, они лежали, тяжело дыша в уюте своего остывающего пота.

– Что теперь делать с мамой? – спросила Персефона.

– Я думаю, в холодильник, – ответила сестра.

Глава 18

Ролло Дернинг по-настоящему наслаждался музыкой. Он сам не ожидал такого, когда одолжил альбом с этой оперой во вторник у толстого Дибби из биохимической лаборатории. Ролло хотел только прочитать вкладыш, прослушать, чтоб не выглядеть глупо в глазах Клэр. Так и не послушал. Текст на вкладыше ему мало что говорил. Дурацкая история, как ни крути: цыганка, детей каких-то подменили и прочая путаница.