Комната ужасов – 2
Шрифт:
Клэр оторвала бедра от кровати. Что-то внутри нее нехорошо содрогнулось. Из нее до сих пор что-то вытекает! Ее передернуло. Ее затошнило. Все еще в ней это его. Течет между ног, холодное, слизистое. Простыни не отстираешь. У нее духу не хватит их стирать. И девушке, которая приходит ей помогать, их не покажешь. Отправятся в помойку вслед за некогда шикарными нарядами. Клэр потянулась за тампонами.
Зажав горсть тампонов между ног, женщина прошла вперевалку в ванную. Оседлав унитаз, она промокала, промокала и промокала, ввинчивала их себе глубоко внутрь, пока все не пришли в негодность. Пришлось отрывать лист за листом от рулона. Клэр все еще чувствовала внутри грязь. Бедра болели и
Моясь под душем, Клэр почистила зубы. Глубокие канавки, приобретавшие цвет синяков, показывали, где был сорванный ей или им лифчик. Это ДОЛЖЕН был сделать он. Воспоминания о ее собственных действиях ДОЛЖНЫ быть ложными.
На щеках появилась высохшая белая пленочка, и вокруг разбитых губ тоже. И на самих губах! Клэр вспомнила, как все происходило и дикое наслаждение в момент, когда она почувствовала его на себе. Клэр заплакала. Это была не Клэр! Это была какая-то другая женщина! ДОЛЖНА была быть! Дрянь! Шлюха! Развратная, гнусная тварь, с которой Клэр даже не знакома! Она обрушила яростные кулаки на туалетную тумбочку и закричала: «НЕТ! НЕТ! НЕТ!»
От рыданий разболелись мышцы брюшного пресса. Ощущение было такое, будто она сделала вчера сотню сгибаний из положения лежа. Женщина свернулась калачиком на кафельном полу и заплакала. Клэр парилась в ванной, вода была такой температуры, какую только она могла выдержать. Раз шесть она спускала воду и снова наливала горячую. Пахучий пар заполнял комнату. Клэр терла себя губкой и грубой щеткой, пока царапины не покрыли плечи, бедра, шею, пересекли расцарапанные собственными ногтями внутренние стороны бедер, снова выступила кровь. Потом опять горячий душ. Потом уксус. Наконец боль поутихла. Клэр почувствовала, что готова взглянуть миру в лицо. Но не себе. С этим лучше подождать. Если б дело было только в ней. Было кое-что другое. И это действительно невыносимо.
Клэр почистила зубы еще раз. Остановилась она только тогда, когда пошла кровь из десен. После чистки зубов женщина занялась обработкой открывшихся вновь ран. На шее и на плечах появились прыщи. Даже на грудях. Прыщи! Она не подпускала к себе мужчин или мальчиков лет до пятнадцати! В верхнем ящике стола ртутная антисептическая мазь. Клэр втерла ее в ноющие растрескавшиеся соски осторожными дрожащими пальцами, их моментальная реакция на это смутила ее. Надо бы помазать и между ног, но Клэр подумала, что такой интимный массаж, чего доброго, вызовет еще более непристойный отклик ее тела, а это невыносимо. Она не может уже доверять даже собственным пальцам. Собственное тело предало ее.
Оно втянуло ее в безумие, которое длилось несколько часов. Клэр поклялась, что такая диктатура тела не повторится никогда.
А может, не тело ее виновато? У нее было три настоящих любовника. Один – этой ночью, другой – недолго, третий – длительное время. Никогда у Клэр не было такой реакции, даже на самого искусного в этом деле, даже когда она была пьяной. У нее и оргазма-то обычно не бывало. Может, это не ее тело реагировало так на Ролло, может, оно ее не предавало. Может, какая-то химия? Ролло работает в «Пластикорпе». У него доступ к наркотикам. Ей это устроили наркотики. Они же могут сделать тебя другим человеком. Наверное, что-то экспериментальное.
Возбудитель? Сработал возбудитель? Неужели Клэр стала частью какого-то отвратительного эксперимента? Она была просто подопытным животным? Это она? Клэр Сэксони? Клэр Сэксони из «Вечеров у Клэр»? Морская свинка для опытов?
Женщина топнула босой пяткой, стукнула кулаком по собственной ляжке, заскрежетала зубами, и раздался громкий нутряной вой, прекратившийся
И сразу полегчало.
Мозг снова заработал.
Итак, Ролло Дернинг выкрал какой-то экспериментальный наркотик и подложил ей в шампанское, скажем, или в эти жуткие заветренные тарталетки. Он был не в себе, значит, тоже принял наркотик. Может, он наркоман? Это логично. Он – наркоман, что-то вроде сексуального Джекила и Хайда. Под действием этого наркотика. Нет, стоп, начнем снова. Дернинг в нее влюбился без памяти, прямо тогда, на похоронах. Иногда она действует на мужчин подобным образом, это известно. Итак, движимый полыхающей безответной страстью и имея доступ к этому незаконному непристойному веществу, Ролло использует его, чтобы добиться своих грязных целей. Это может иметь для нее какие-то выгоды. Разоблачение Дернинга и «Пластикорпа»? На этом деле можно получить Пулицеровскую Премию. «Бесстрашный телерепортер…» Проблема. Разоблачив «Пластикорп», она выставит на посмешище себя. Все сочувствуют в лицо и хихикают за спиной. Вроде жертвы изнасилования. А так оно и есть, разве нет? Жертва изнасилования? Телесного изнасилования. Душевного изнасилования. Теперь она ПО-НАСТОЯЩЕМУ поняла, отчего жертвы изнасилования так неохотно дают показания.
Черт. Не получится с «Пластикорпом». Может, это и не такая уж хорошая мысль. О тех, кто вставал на пути Компании, разные слухи ходят. Черт с ними. Пластикорповцы хотят нажить состояние на этом наркотике. Так называемые афродизиаки, на них никто толком не заработал. А это – настоящий? Проверенный? Проверенный на ЕЕ несчастном теле?
Может так попробовать: намекнуть кому-нибудь из «Пластикорпа», что ей все известно. Что она приняла меры. Запечатанное письмо адвокату, например. Намекнуть, что она будет держать язык за зубами, но рассчитывает на их поддержку. Ставки тут высокие. Они сделают все, что можно. Помогут сделать карьеру. На «Нэшнэл Телевижн»! И Ролло. Уволить Ролло. Разорить Ролло. Изувечить его. Мучить, убить, уничтожить, кастрировать, СТЕРЕТЬ ЕГО С ЛИЦА ЗЕМЛИ!
Клэр прикусила нижнюю губу. Ручеек крови отозвался медным привкусом на языка.
Да, теперь уж Клэр пустит в дело свой превосходящий интеллект, она отомстит. С этим все в порядка. В то же время другая часть ее разума знала, что все эти ее планы – чушь. Это подсказка. Часть ее мозга вслушивалась в неуловимое послание. Оно знало, что Клэр перейдет к более прямым действиям. ГОРАЗДО более прямым!
Зазвонил телефон.
– Клэр?
Это был Ролло Дернинг. Клэр затошнило, она проглотила подступившую желчь.
– Да, Ролло, – ответила женщина сиропным голосом.
– Я. я думал, как ты там, дорогая? Как ты, после этой ночи?
– Ну. А как я должна себя чувствовать? Все болит, ноет, я вся в синяках, вымотана.
– И я, дорогая. Я вел себя несколько дико, кажется. Да и ты тоже. Это ведь от любви, наверное, да?
Клэр сжала кулак так, что ногти вонзились в ладонь до крови.
– От страсти, наверное? – предположила она осторожно.
– Это было безумие! Знаешь, Клэр, я звонил, и у меня кружилась голова. Я утром еле двигался. И все из-за тебя. Ты, это была фантастика! Клэр?
– Да, Ролло? – Пальцы ее босых ног калечили волокна ковра.
– Какие у тебя планы на утро? Или на день?
– Сейчас уже почти полдень. Утром я принимала горячую ванну и все время о тебе думала, Ролло.
– Ты такой лапусик. Может, встретимся?
– Это идея. А скажи, Ролло, чем ты сейчас занят?
– Да так, валяюсь в халате и вспоминаю прошлую ночь.
– Я то же самое – не считая халата. Я совершенно голая.
– Ах, Клэр. – Ролло потерял голос.
– Ты, наверное, тоже весь в синяках и царапинах, а, Ролло?