Комната
Шрифт:
— Он спит, — говорит Ма.
— Она держит тебя в шкафу не только ночью, но и днем?
Слово тебя означает меня. Я жду, что мама скажет «нет», но она молчит.
— Это же противоестественно.
Я вижу его глаза, они бледные. Видит ли он меня? Превращусь ли я в камень от его взгляда? И что мне делать, если
— Мне кажется, ты поступаешь неправильно, — говорит он Ма, — ты ни разу не позволила мне взглянуть на него, с тех пор как он родился. Он что, урод с двумя головами или чем-нибудь в этом роде?
Почему он так говорит? Я чуть было не высунул голову из шкафа, чтобы он увидел, что она у меня одна.
Ма загораживает щель в дверце своим телом, я вижу, как сквозь ткань футболки проступают ее лопатки.
— Он просто очень стеснительный.
— У него нет никаких причин меня стесняться, — говорит Старый Ник. — Я ведь и пальцем его не тронул.
А почему он должен трогать меня пальцем?
— Вот, купил ему этот чудесный джип. Я знаю, о чем мечтают мальчики, сам был когда-то пацаном. Вылезай, Джек. — Он произнес мое имя. — Вылезай, и получишь леденец.
Леденец!
— Давай лучше ляжем в постель. — Голос Ма звучит очень странно.
Старый Ник издает короткий смешок.
— Я знаю, что тебе нужно, милочка.
Что нужно Ма? Включила ли она это в список?
— Ну, иди же скорее, — снова говорит Ма.
— Разве твоя мама не учила тебя хорошим манерам?
Лампа гаснет.
Кровать громко скрипит — это он укладывается.
Я натягиваю на голову одеяло и зажимаю уши, чтобы ничего не слышать. Я не хочу считать скрипы, но все равно считаю.
Когда я просыпаюсь, то вижу, что все еще лежу в шкафу, а кругом кромешная тьма.
Ушел ли Старый Ник? А где леденец? Правило гласит — оставайся в шкафу, пока за тобой не придет Ма. Интересно, какого цвета этот леденец? Можно ли различать цвета в темноте? Я пытаюсь снова заснуть, но мне это не удается. Высуну-ка я голову, просто чтобы…
Я открываю дверцы шкафа очень медленно и тихо. Слышен только звук работающего холодильника. Я встаю
Тут его глаза сверкают белым. Я отпрыгиваю назад, роняя ботинок. Сейчас он закричит, думаю я, но он улыбается, показывая большие сверкающие зубы, и говорит:
— Привет, сынок.
Я не знаю, что такое…
Но тут раздается крик Ма. Я никогда еще не слышал, чтобы она так кричала, даже во время наших ежедневных упражнений.
— Беги, беги прочь от него!
Я бросаюсь к шкафу, ударяюсь головой, ой, как больно, а она все кричит:
— Беги прочь от него!
— Заткнись, — говорит Старый Ник. — Заткнись. — Он обзывает ее всякими словами, но я не слышу их из-за ее крика. Наконец ее голос звучит тише. — Прекрати! — рявкает он.
Но Ма вместо слов произносит мммммм. Я двумя руками держусь за то место на голове, которым я ударился.
— Ты просто безмозглая дура, вот ты кто.
— Я могу вести себя тихо, — говорит Ма еле слышно. Я слышу ее прерывистое дыхание. — Ты знаешь, как тихо я могу себя вести, если ты его не трогаешь. Это единственное, о чем я тебя прошу.
Старый Ник громко фыркает:
— Ты начинаешь просить о разных вещах. Всякий раз, как только я открываю дверь.
— Это все для Джека.
— Да, но не забывай, откуда он взялся.
Я навостряю уши, но Ма ничего не отвечает.
Раздаются какие-то звуки. Он достает одежду? Нет, наверное, надевает ботинки.
После того как он уходит, я не сплю. Я бодрствую всю ночь. Я жду сотню часов, но Ма так и не забирает меня из шкафа.
Я гляжу на крышу. Неожиданно она поднимается вверх, и в комнату врывается небо. Ракеты, коровы и деревья падают мне на голову…
Нет, я лежу в кровати, в окно просачивается свет, должно быть, уже утро.
— Это просто кошмарный сон, — говорит мама, гладя меня по щеке.