Комнаты страха
Шрифт:
Этих троих – в расход, решила Римма-Анджела, а с Генри стоит повозиться. Из него может получиться соратник, наконец-то… Он и пострадал меньше, чем другие – не знак ли это, посланный Высшими Силами?
– …Когда я стал старше, я понял, что никакая это не игра. Вернее, игра, которая происходит на самом деле. Главное – не оказаться слабаком. Трудно сказать, удалось ли мне достойно выдержать все испытания. Я старался… Но в итоге оказался здесь, и ты собираешься меня убить.
Анджела насторожилась: не попытается ли он сейчас ее разжалобить? Если да – значит, все-таки не наш человек.
– Хочу
Анджела согласно кивнула, хотя Генри и не мог это увидеть сквозь разделяющую их преграду. Он буквально озвучивал ее собственные убеждения!
– Я тоже так считаю. А с Морисом у меня никакого сговора не было, я с такими, как он, не сговариваюсь. Я его использовала, как живца, чтобы заманить сюда кого-нибудь покрупнее. Тебя, например.
– Так это ты организовала травлю Мориса?
– Это работа сектантов, с которыми я воюю за Комнаты, – она была начеку и не собиралась раскрывать сразу все карты. – Я устраивала программные сбои в парикмахерских автоматах, за которые отвечал Морис, чтобы его выгнали и он перешел на работу в Новогоднюю Службу, – я тебе скажу, пришлось помаяться! А после он по моему совету стал искать сильного человека для решения проблемы.
– Понятно. Не могу тебя осуждать. Такие, как этот Морис, всего лишь пешки на шахматной доске жизни. Они всегда остаются пешками, а те, кто чего-нибудь стоит, выбиваются в ферзи.
– Правильно… – прошептала Анджела.
На нее нахлынуло радостное ощущение согласия и восторга: Генри снова сказал то, что могла бы сказать и она, это одна из ее любимых идей, слово в слово!
Нет, такой человек не должен умереть. Это не слабак и не враг, это соратник, но прежде, чем принять насчет него окончательное решение, стоит кое в чем разобраться.
– Скажи-ка, что у тебя за дела с Лейлой Шемс?
– Ты знаешь Лейлу? – вопросом на вопрос ответил Генри.
– Это ты ее знаешь. Что у тебя за делишки с этой темной личностью?
– Ты, наверное, в курсе, она близко общалась с теми, кто обладает реальным могуществом, и многому у них научилась. Конечно, меня это заинтересовало. Но она не хочет делиться секретами. С такими, как она, лучше не связываться.
– Если с такими свяжешься, это может привести к очень нехорошим последствиям, – немного припугнуть его не повредит. – Сам не заметишь, как будешь по уши в неприятностях!
– А когда заметишь, будет слишком поздно, – подтвердил Генри многозначительным тоном.
– Вот-вот!
До чего же это замечательно – общаться с человеком, который понимает тебя с полуслова и на все реагирует, как положено!
За баррикадой всхлипнули.
– Генри, посмотри, что с Морисом, – попросил
– Помолчи, – отмахнулся Генри. – Если вы предпочитаете быть слабаками – это ваш собственный жалкий выбор, и не удивляйтесь тогда, что жизнь с вами не считается. Жизнь не будет слушать ваш щенячий скулеж, ей нет до этого дела!
– Правильно! – с одобрением пробормотала Анджела, слегка ошарашенная тем, что Генри снова произнес вслух одно из ее любимых рассуждений.
Ну, просто поразительно, до чего они похожи!
Генри ободряюще подмигнул Дигне. Та ответила гримасой, одновременно и восхищенной, и вымученной.
Она лежала рядом с белой и холодной, как мрамор, Бланкой и пыталась ее согреть под своей ярко-красной курткой с веселым пингвином на спине.
У Бланки куртка отказалась без подогрева, только с пристегнутой подкладкой из искусственного меха, при такой низкой температуре этого недостаточно. Расстегнув свой термокостюм, Дигна легла с ней в обнимку – и то хоть немного теплее.
А Генри продолжал говорить. Это единственное и главное, что он в данный момент может сделать. Говорить, говорить, говорить… Пока хватит сил, пока голос окончательно не откажет.
Иногда слово бывает сильнее оков. Как сейчас, например, когда только его слова удерживают Анджелу от перехода к дальнейшим действиям, обеспечивая Морису необходимое время, чтобы добраться до людей, привести сюда спасателей, врача и спецназ. Для того чтобы ему хватило времени, надо говорить, ни на минуту не умолкая.
Генри знал, что Анджела хочет услышать, чем можно ее заворожить. Не догадывался, а знал наверняка.
«Если выберемся, при следующей встрече скажу ему спасибо… Да зачем дожидаться встречи, отправлю письмо космической почтой!»
– У меня была задача – найти кого-нибудь, кто поможет мне стать сильнее. Несколько раз я собирался записаться в армию или поступить в полицейскую школу, но меня что-то останавливало, словно невидимая рука хватала за шиворот. Я внимательно изучал их цели, и каждый раз выяснялось, что основная цель – обеспечение стабильности обывательского уклада, защита слабаков. Это меня отталкивало, и я откладывал до лучших времен – думал, может, через месяц, через два найду такую организацию, которая будет идеально отвечать моим запросам. А время утекало… Вот не знаю, прав я был или нет?
– Нерешительность – это плохо… – в раздумье протянула Анджела. – Но если бы ты пошел куда попало, а уже после этого встретил нужных людей, тоже получилось бы плохо, что поторопился.
Втянуть ее в дискуссию. Она любит поучать – наверное, не меньше, чем убивать, и охотно пускается в рассуждения, если чувствует, что находится в сильной позиции.
– Если без конца колебаться и ждать, можно потратить на это всю жизнь, – продолжила Анджела наставительным тоном. – Между прочим, это одна из ловушек, в которую если попадешь – превратишься в слабака. Но ты, возможно, по-своему прав. Если жизнь тебя за шкирку не схватила и не кинула, как щенка в воду, чтобы ты барахтался и выныривал, – может, это еще не твой настоящий час.