Комнаты страха

Орлов Антон

Там же, в домберге, Римма Кирч со своей группой провалила задание – то есть так и не взяла «сканера». А потом ее избили и обобрали бомжи, а потом – за все за это на гауптвахту… Она тогда подцепила простуду, уже на корабле сутки провалялась с температурой и в лихорадочном полусне все составляла и составляла проект резолюции о том, что необходимо запретить рубиконским бомжам селиться в панцирях ихлетаков и устанавливать на так называемых домбергах списанные двигатели для плавания по морю, и строжайше запретить домбергам тонуть, и запретить посторонним лицам посещать тонущие домберги… Наконец антибиотики

сделали свое дело, и она очнулась, так и не доведя черновик резолюции до конца.

Здешний специфический запах напоминал ей о том позорном поражении. Одолевал соблазн сбежать с вонючего завода, хлопнув дверью, – любая дверь для этого сгодится… Анджела сумела взять себя в руки и задавить пораженческие настроения. Еще не хватало проштрафиться!

Ближе к вечеру она снова заглянула в отдел отгрузки, выгребла кучу окурков из-за придвинутой к стенам мебели в комнате отдыха: в труднодоступных для типовых роботов местах уборку помещения осуществляет младший технический персонал. Выбросила окурки в мусоросборник, снова попалась на глаза мастеру. Тот похвалил ее за ответственное отношение к делу, она в ответ приветливо улыбнулась, просчитывая в уме, как бы исподволь подвести беседу к нужной теме. Спасибо Конторе – подходящим для таких случаев поведенческим приемам ее в свое время обучили.

У мастера рабочий день подходил к концу, и он предложил поужинать в какой-нибудь приморской забегаловке. Спасибо, в другой раз, сегодня она должна остаться, потому что согласилась заменить сменщицу. «Марту, что ли?» – поинтересовался мастер. Да, Марту, подтвердила Анджела.

Разговорились, она все время поддакивала, потом перевела разговор на рыбу, и в конце концов он показал ей полосатого паркианского осетра двухметровой длины, который поедет завтра утром в отель «Императрица». Говорят, осетры здесь не те, что на Земле… Анджела с этим утверждением согласилась.

Когда мастер ушел домой, она тоже ушла, чтобы не мозолить глаза ночной смене. Спряталась, присев на корточки, в тускло освещенном тупиковом коридоре, среди пустых металлических баков. В ухо вставлен приемник, изображение поступает на экран наручного компа, который до поры до времени был прикрыт рукавом рабочей спецовки. Видеокамеру величиной с монету Анджела прилепила к стене в помещении с аквариумами, пока болтала с мастером. Стены в потеках, будешь присматриваться, и то не заметишь.

Плеск воды, лязг металла, веселая азартная ругань. Рыб, которым предстояло отправиться в путешествие, рассадили по бакам еще до полуночи, чтобы после устроить «перекус» и завалиться на боковую в комнате отдыха.

«Мухлевщики, вы же наверняка получаете надбавку за работу в ночное время! – едко ухмылялась притаившаяся в засаде Анджела. – Бардак на предприятии развели… Я бы на месте вашей дирекции этот штатский бардак живо прихлопнула, по струнке бы все ходили! Узнали бы у меня, что такое трудовая дисциплина…»

Ну, да раз это не ее завод, и переживать не о чем.

Когда ночная смена угомонилась, Анджела покинула свое укрытие, пробралась, крадучись, в цех отгрузки живой рыбы.

Под потолком светятся ртутные лампы, заливая безлюдное помещение густым и вязким, как желе, розовато-оранжевым светом. На полу наплескано,

натоптано. Вдоль стены выстроились в три шеренги баки с глянцевыми наклейками.

Анджела быстро отыскала то, что нужно. Емкость с рыбой для «Императрицы» – среди самых чистеньких: наверное, эти снобы еще и морду воротят, если тара не вылизана до блеска.

«Ослепив» с помощью глушилки здешние видеокамеры, она включила одного из погрузочных роботов. Подчиняясь командам, тот свинтил крышку с бака, выдвинул манипулятор с сачком, извлек здоровенную рыбину. Все прошло гладко, еще днем присмотрелась, как оно делается.

Осетра этого надо ликвидировать оперативно и без шума. Бескровным способом, чтобы не осталось следов.

Морская тварь судорожно билась на полу, топорщила плавники, молотила хвостом по мокрому цементу, следила за Риммой-Анджелой холодным белым глазом с кровавыми прожилками и не собиралась сдаваться без боя, хотя по-любому ей конец – или на кухне «Императрицы», или сейчас.

Анджела проломила негромко хрустнувший рыбий череп тяжелой монтировкой, прихваченной во время экскурсии по заводу. Получила хвостом по ногам – мощный подсекающий удар, хорошо, что обошлось одними ушибами. Да еще случайный свидетель откуда ни возьмись нарисовался, заспанный парень из ночной смены. Должно быть, вставал отлить и, проходя мимо, услышал возню в отгрузочном цехе. Ему бы поскорее сбежать, а он торчит в проеме, вытаращился на борьбу Анджелы с рыбой, даже рот разинул от изумления. Тоже подлежит немедленной ликвидации.

Управившись с осетром, Анджела устремилась, прихрамывая и морщась, навстречу свидетелю.

– Видел? Эта скотина выбралась из бака и давай здесь гулять, еле оглушила! Крышка была плохо завинчена. Разбудим старшего или не стоит?

Ротозей смотрит и удивляется, а что в руке у нее монтировка – ноль внимания. Ну и сам виноват.

Далеко ходить не понадобилось. Всего-то и делов – закрыть дверь, ведущую из цеха в коридор, снова открыть и волоком перетащить трупы в Комнаты. Сначала человека с разбитой головой, потом опутанную сеткой мокрую рыбину с колючей хребтиной. Две пешки, выбывшие из игры.

Теперь в коттедж – бегом переодеться, поверх боевой экипировки натянуть гидрокостюм с парой кислородных баллонов, и не забыть длинный мешок из темного чешуйчатого материала, сшитый специально для этой операции. Маршал одобрил бы ее выдумку, в Организации остроумные решения поощрялись.

Вернувшись в цех, она задала погрузочному роботу набор команд (в том числе – уничтожить запись действий, совершенных в течение последнего часа) и заняла место убитого осетра. Сверху лязгнуло: обманутый робот добросовестно закрыл бак, завинтил крышку.

Темно, тесно, ничего не слышно. Про себя ругаясь, Римма-Анджела кое-как забралась в чешуйчатый мешок. Русалка, блин… Это на случай, если кто-нибудь решит посмотреть, как там рыбина поживает.

Самым подходящим местом для игры в прятки была оранжерея – целый сад в атриуме размером с небольшой стадион. Дорожки петляют среди кадок с растениями, за оплетенными ползучей зеленью шпалерами сияет высокий застекленный купол. Солнечный свет здесь кажется особенным – влажным, ласковым, слегка радужным.