Компас желаний

Кас Маркус

Пока мы брели к озеру, а Хакан спускался, я услышал о том, как раньше встречали путников. Что каждый гость получал внимание и заботу. Будь то обитатель пустыни или человек.

Еда, питьё и ночлег предоставлялись всем, без исключения. Несмотря на мировую принадлежность или внешний вид. Бродяга тут принимался так же, как и царь. Ел из золотой посуды и спал на шелках. Изобилие поддерживалось общими силами. Джинны и люди тоже не приходили с пустыми руками и почти всегда приносили что-то с собой.

Ну а в какое-то

время сюда отправляли целые караваны с провизией и мебелью…

По словам Мухариба, оазис не уступал роскошью лучшим дворцам всех миров. Но сейчас всё это пропало, поглощённое временем и песками. Лишь пламя было подвластно старому духу, что он и продемонстрировал.

В общем всё, что было доступно — погреться у костра.

Создавать из воздуха еду и удобства не умели и в этом мире.

Впрочем, я из-за этого не особо расстроился. Хотя есть хотелось зверски, что всегда было после взятия ранга. Но как можно злиться на то, что не исправить одним взмахом руки? Мухариб горячо заверил меня, что вскоре всё изменится. Весть об избавлении облетит всю Великую пустыню, и сюда придут джинны, принося с собой необходимое для восстановления оазиса.

Ну а всегда буду самым почётным и желанным гостем.

К счастью, в моём кармане нашлась шоколадка, и я с удовольствием её съел, смакуя каждый кусочек.

Тем временем Хакан спустился и первым делом грохнулся на колени, прислонившись лбом к песку. Я уже устроился на берегу возле одного из костров, разожжённых духом.

— Хозяин песчаных снов, — глухо пробормотал джинн. — Великая честь вас видеть.

Я молча наблюдал, воспитанно промолчав о том, что видеть-то в такой позе, как раз затруднительно. Но Мухарибу такое почитание весьма пришлось по душе. Тёмная фигура приосанилась и чуть увеличилась в размере.

— Поднимись, дитя песков, — величаво пропел Аль-Сахра. — Встань предо мной, как подобает воину пустыни. Я рад приветствовать тебя в своём доме.

Но джинн упорно не двигался, замерев. Призрак повторил просьбу подняться ещё два раза, и только после этого элементаль послушался. Интересная традиция, но уж очень времязатратная.

Я с беспокойством поглядывал на зарево от розы. Всё вокруг погрузилось во тьму, и единственный приличный свет источал цветок. Сколько часов прошло в нашем мире? Два или двадцать?

Пусть вопросов у меня было очень много, но прежде всего я хотел вернуться домой. Ну и основательно подкрепиться, конечно же. Про соприкосновение миров и ледяную стену можно было узнать и позже. Главное было сделано — роза больше не в плену чужой магии и расцветает на закате, как и положено. Джинны могут спокойно приходить сюда, не боясь попасть в ловушку.

Что ещё нужно для отличного завершения дня?

— Привёл ты того, о ком пророчества слагали, — улыбнулся дух Хакану и кивнул. — Доволен я.

— Я сам пришёл, — вмешался я, нахмурившись.

Мало

того, Хакан отговаривал меня и не особо хотел приводить. Это уже скорее я его сюда привёл, практически заманил. К тому же, вот что я не переносил, так это пророчества и всяческие предсказания. Для меня это было словно отдаться на волю случая, признав его власть. Ну или смириться с предначертанным. Вот уж нет! Всегда есть выбор. Даже когда кажется, что его нет. Ведь это тоже выбор — верить, что всё пропало.

— Как скажешь, Искандер-амир, — поклонился призрак.

По тону было ясно — просто подыграл, чтобы не спорить.

Но и мне препираться с ним не хотелось. Ни к чему это, пусть верит во что пожелает. К тому же и обращаться он стал иначе, окончательно позабыв о безликом «человеке».

Пророчества…

Меня внутренне передёрнуло от воспоминаний. Прошлая жизнь будто почти стёрлась, превратившись в одну из баек у костра. Дорого я заплатил когда-то за знания об источниках пророчеств. О тех, кто их создавал. И ловко управлял окружающими, чтобы предсказания сбывались.

Да, надежда — огромная сила. Она способна на невероятные вещи. Она может быть сильнее любой магии, ведь сама по себе являлась одним из аспектов дара. Надежда и отчаяние. Две силы, могущественные и опасные.

Трещал огонь, джинны молчали каждый о своём, тихо плескалась вода у берега, а я погрузился в прошлое. В другое пламя, разгоревшееся века назад.

Мой мир был в четырёх стенах. Годами я видел лишь их — отполированный камень подземной узницы. Я запомнил каждую выбоину и трещинку. Знал наизусть все расстояния и преграды. Мог с закрытыми глазами пробежать от одной стены к другой…

Стены и колбы с реактивами. Моя лаборатория тогда была одной из лучших по обустройству. Любой компонент или оборудование мне предоставлялись по первому требованию. Всё что угодно. Кроме одного — свободы. Годами я доказывал, что мне можно доверять. День за днём. Чтобы выполнить лишь одну задачу — уничтожить их.

Надежда. Таков был мой дар. Пожалуй, проще встретить универсала, чем мага упований, как тогда называли одарённых этих аспектом.

И лишь оказавшись в бесконечном заточении, я сумел понять суть этой магии. И страшную силу. Она помогла мне выжить, и она же погубила тех, кто считал себя могущественными.

— Твой разум меж миров застыл, — услышал я тихий голос духа джиннов. — Меж тьмой и светом. Тьма прошлого и свет грядущего. Баланс и вместе с этим хаос.

— И что же? — усмехнулся я, встряхнув головой и прогоняя воспоминания. — Мне нужно выбрать?

— Ты выбрал, — коротко ответил Мухариб. — И выбор твой привёл тебя сюда. И сделал тем, кем стал ты. Ходящим меж миров.

— В смысле? — всё прочее мгновенно вылетело из головы от подобного заявления.

— Ему ты не сказал? — недовольно обратился дух к Хакану.