Компромат на президента

Зверев Сергей Иванович

Предводитель байкеров – Курт стоял, широко расставив ноги, голый до пояса. Длинные вьющиеся волосы развевались на ветру, прикрывая часть огромной татуировки, переползшей со спины на предплечье. Татуировка представляла собой фантасмагорическое сплетение выхлопных труб, колес, женских тел и дьявольской атрибутики. Выполнить такую картину за один раз было бы невозможно. Она прирастала новыми сюжетами каждый год, и каждый новый художник-татуировщик развивал темы своих предшественников.

Курт был грузным, но крепко сложенным парнем. Разбухший от безмерно употребляемого пива

живот нависал над широким кожаным ремнем, украшенным серебряным черепом. Огромная, в ладонь, пряжка тускло мерцала в солнечном свете. Курт держал в руках пневматический пистолет и методично расстреливал из него жестяные банки из-под пива.

Заметив Клима, он сунул пистолет за пояс и помахал руками, соединенными над головой. Появление Бондарева было встречено с восторгом. Привезенное им пиво расхватали мгновенно.

– Курт, мне понадобится твоя помощь, – сказал Клим, когда вдвоем с вожаком они уселись на ржавый остов ленточного транспортера.

– Я так и думал, – самодовольно пробасил Курт, прикладываясь к блестящей банке с пивом.

Он пил жадно, не останавливаясь, пока банка не опустела. После чего легко смял ее в кулаке и втоптал в щебень.

– Ты меня спрашивал, какого черта я здесь оказался. – Бондарев сидел, широко расставив ноги, вращая в пальцах неоткрытую банку.

– Я так и понял, что вначале ты соврал, когда говорил, будто просто ищешь компанию. Швейцария не лучшее место для поиска друзей-байкеров, – сказал Курт и сплюнул под ноги.

– Я приехал посчитаться с одним гадом, – сказал Клим.

– В Швейцарии одни гады и живут.

Курт вытащил из-за пояса пистолет и прицелился в банку, стоявшую на камне.

Прозвучал короткий, тихий выстрел. Банка осталась на месте. Бондарев молча взял пистолет, переломил длинный ствол, вогнал в него маленькую свинцовую пульку и, почти не целясь, навскидку, выстрелил. Банка, звеня, заскакала по камням.

– Тот, с кем я хочу посчитаться, больше, чем обыкновенный гад.

– Что-то серьезное? – спросил Курт, принимая пистолет.

– Он у меня женщину увел.

– Вернуть хочешь?

– Нет. С ним посчитаться.

Клим уже достаточно вошел в роль байкера, чтобы говорить односложно, не развивая темы, не раскрывая полной картины. Так могут разговаривать члены одной семьи, зная, что все понятно без лишних слов.

Курт удивленно вскинул вверх уже начинавшую седеть бровь.

– Ты парень крутой. Неужели один на один посчитаться не смог?

– Он не один ездит. С охраной.

– Твоя женщина при нем?

– Нет, но это дела не меняет. Он отсюда с ней встречаться поедет – в Италию. Хочу, чтобы она его морду увидела, в кровь разбитую. Сразу поймет, кто ей это письмо написал.

– Помогу! – Курт довольно захохотал. – Но если вдруг девчонка к тебе надумает все-таки вернуться, ты ее подальше пошли.

– Конечно. Понял теперь, зачем я в Швейцарию приехал? Его ждал.

Клим подбросил в воздух пустую консервную банку. На этот раз Курт не промахнулся. Подбил ее на лету. Бондарев поднялся, вытащил из-под волчьей шкуры украденный дорожный знак «кирпич».

– Держи.

– Зачем?

– Завтра

пригодится. Будь с ребятами тут с утра весь день. Вы мне понадобитесь.

– Заметано.

Курт ударил ладонью по ладони Бондарева.

– Мы все как одна семья.

Клим устроился возле костра. Поставил на уголья консервную банку с ветчиной.

«Почти как дома, – подумал он. – Словно сидишь где-нибудь под Москвой в лесу… Байкеры неплохие ребята, хотя надо признать – у них с головой не все в порядке. Нормальный человек никогда бы не согласился мне помогать в таком деле. Они, как средневековые рыцари, во всем верят на слово, даже неудобно его обманывать».

* * *

Из байкерского лагеря, расположенного в заброшенном карьере каменоломни, Бондарев выехал на рассвете, когда еще все спали. Лишь Курт поднял голову и приоткрыл один глаз, когда взревел мотоцикл.

– Удачи, – бросил он и принялся шарить огромной пятерней возле себя, пытаясь отыскать целую банку с пивом.

– Держи, – Клим вытащил из кармана жилетки жестянку и бросил ему.

Неуклюжий с виду Курт вскочил с надувного матраса и словил банку на лету.

– На кой черт ты мне дорожный знак дал? – прохрипел Курт.

Он, как истинный байкер, к дорожным знакам уважения не испытывал.

– Понадобится.

Клим вскинул руку, и его мотоцикл, натужно ревя, резко рванул в гору. В Курте Бондарев не сомневался. Вырвать из того обещание было сложно, но если уж дал слово, что будет ждать с ребятами в карьере весь день, значит, никуда они не уедут. Слово Курта для остальных байкеров было законом.

Бондарев подъехал к гостинице, расположенной неподалеку от офиса фирмы. Портье удивился. Постоялец, снявший номер, не появлялся в гостинице уже два дня. Но черт их поймет, этих байкеров, с виду вроде люди опустившиеся, но при деньгах, снимают дорогие номера, потом в них не живут. Но профессия портье вынуждает относиться ко всем, кто платит деньги, одинаково вежливо.

Оказавшись в номере, Бондарев выбросил из шкафа рюкзак, завернутый в брезент, из сейфа извлек пистолет с глушителем, опустил его во внутренний карман жилетки, лишь до половины застегнув «молнию». Теперь ему оставалось, сидя у окна, из которого отлично просматривался тротуар перед домом, который снимали охранники олигарха, ждать.

Он уже знал, что самолет, зафрахтованный Хайновским, вылетел из Москвы в Цюрих. Значит, вскоре следовало ожидать его появления здесь, в Берне.

Два джипа отъехали от офиса.

– Встречать Хайновского. Собрали все силы, которые здесь у них есть, – усмехнулся Клим, – трех охранников, еще шесть человек прилетит, итого девять. Местных, швейцарцев, с собой не взяли, значит, не доверяет им Михаил Изидорович до конца.

Глава 6

Бывший майор КГБ Николай Порфирьев уже четвертый год возглавлял охрану олигарха Хайновского. В тонкости бизнеса своего босса он не вникал, придерживаясь золотого правила:

«Хозяин сам скажет то, что нужно знать».