Конан Бессмертный
Шрифт:
Темнолицый человек казался ушедшим в себя — он едва ли видел стоявших перед ним людей и вряд ли слышал то, что говорилось королем. Казалось, что стигиец сосредоточил все свое внимание и все свои силы на чем-то никому не ведомом.
За спиной герцога Вилагро угадывались темные фигуры злокозненного пирата Зароно и жреца храма Сета Менкары, о котором людям было известно лишь одно: так же, как Зароно, он был приспешником герцога.
Фердруго продолжал чтение, теперь документ уже близился к концу. И тут собравшиеся замерли
— «Настоящим мы, Фердруго Зингарский, оставляем трон в пользу нашей дочери и наследницы принцессы Хабелы и тем самым в пользу помолвленного с нею в ее отсутствие великого принца Тот-Амона Стигийского! Да здравствуют король и королева! Да здравствуют Хабела и Тот-Амон — новые правители древней зингарской земли!»
У гостей от изумления раскрылись рты. Но более всех был ошарашен Вилагро, герцог Кордавский.
Он выпучил глаза на старого короля Фердруго; лицо герцога стала заливать мертвенная бледность, губы затряслись, силясь что-то произнести.
Гул голосов был прерван хриплым возгласом короля:
— На колени, сын мой!
Высокий стигиец встал напротив трона и опустился на колено. Сняв с головы Корону Кобры, он бережно положил ее на малахитовую ступень.
Фердруго поднялся с трона и снял древнюю корону короля-героя Рамиро. Трясущимися руками он возложил ее на обритую голову Тот-Амона.
Только теперь Вилагро смог оценить все коварство своего союзника; рука его непроизвольно схватилась за резную рукоять кинжала, висевшего у него на поясе. Он хотел уже было вонзить кинжал в спину великого мага, но тут взгляд его упал на Корону Кобры, лежавшую подле Тот-Амона. Он знал о ее чудесных свойствах. Вернувшись в Кордаву, Зароно рассказал ему о ней:
«Из того, что говорил мне Менкара, и из того, что я видел собственными глазами во время нашего плавания, ваша милость, я понял следующее. Корона позволяет своему носителю управлять сознанием других людей. Менкара, маг средней руки, может управлять только одним человеком. Тот-Амон, величайший из магов, способен владеть сознанием нескольких людей. Тот же, кто наденет Корону, сможет управлять тысячами — для этого достаточно знать, как это делается. Он сможет послать на верную смерть полк неугодных ему солдат. Может приказать змее или льву убить своего врага.
Никто не может противостоять воле надевшего Корону Кобры. Ее хозяина нельзя застать врасплох или обмануть, ибо ему ведомы мысли всех. Приблизиться же к нему сможет лишь тот, кому это будет приказано. Смертные, подобные вам и мне, мой господин, часто страдают оттого, что их приказы выполняются скверно, — вспомните, как улизнула от нас принцесса. Однако великий Тот-Амон может не опасаться неудач, ему достаточно приказать, и приказ его тут же будет в точности выполнен, пусть даже его слуге для этого придется пожертвовать жизнью».
И вот уже старый Фердруго возлагает древнюю зингарскую
С поразительной для его лет быстротой герцог взбежал на малахитовый помост. Ничего не подозревавший Тот-Амон обернулся, когда Корона Кобры была уже на голове у герцога.
Герцог двинулся вперед и тут же услышал сдавленное проклятье — по голосу он узнал Менкару. Вилагро резко обернулся и увидел, что маг несется на него с кинжалом в руке.
Стоило Вилагро надеть Корону Кобры на свою голову, как сознание его наполнилось массой необычных ощущений. Ему казалось, что он слышит мысли всех людей, смотревших на него из зала; мысли эти сливались в неумолчный нечленораздельный гул. Вилагро не был магом и потому не мог от них отвлечься.
Менкара был уже совсем близко. Отчаянным усилием герцог сосредоточил на нем свое внимание и, выставив вперед руку, представил, что Менкара летит со ступеней вниз, словно кто-то могучий нанес ему сокрушительный удар.
Менкара замер, так и не поднявшись на ступени. Он вдруг отшатнулся и выронил кинжал из рук.
За спиной Вилагро раздался львиный рев, на сей раз голос принадлежал Тот-Амону.
— Пес! За это ты поплатишься жизнью! — закричал стигиец, коверкая слова зингарского языка.
— Умри же сам! — воскликнул Вилагро и простер руку к Тот-Амону.
Однако великого мага не могла одолеть даже Корона Кобры, ибо нынешний ее владелец не умел правильно пользоваться ею и был лишен должной сосредоточенности. На мгновенье противники замерли, пытаясь сразить волей один другого. Даже надев Корону, Вилагро вряд ли мог соперничать с великим Тот-Амоном. Слегка покачиваясь от напряжения, они смотрели друг другу в глаза.
Люди, стоявшие внизу, изумленно следили за происходящим. Среди них было немало смелых воинов, готовых с оружием в руках отстоять правое дело, но в этой сумятице никто уже не понимал, что же именно здесь происходит. Король дошел до полного идиотизма, герцог известен своей беспринципностью, страшный чужеземец и вовсе никому не ведом, — кто здесь прав и кто здесь виноват?
Вилагро услышал бормотание Менкары — тот читал заклинание. Он почувствовал, что его силы слабнут. Тот-Амон грозно надвигался на него…
И тут зала наполнилась шумом. С балкона спускался целый отряд оборванных моряков, возглавляемый бронзоволицым гигантом с гривой нечесаных черных волос и горящим взором. В руке гигант сжимал огромную саблю.
Зароно изумленно воскликнул:
— Конан! Тысяча чертей, откуда только он взялся?!
Желтолицый пират побледнел, ошеломленный появлением огромного варвара. Но тут же глаза его гневно засверкали, а лицо приняло решительное выражение. Он вынул из ножен рапиру.