Конан Дойл
Шрифт:
Лишь в 80-х годах прошлого века старушки Фрэнсис и Элси признались публично в своей мистификации. Еще чуть позднее компьютерные технологии позволили проанализировать фотоснимки и доказать, что фигурки фэйри были не трехмерными, а плоскими. Установили даже образец, с которого девочки скопировали своих эльфов и фей: иллюстрации из детского сборника «Подарки принцессы Марии», опубликованного в 1915 году. Как элегантно закольцевалась бы эта история, если бы оказалось, что автором иллюстраций был Ричард или Чарлз Дойл! К сожалению, то был другой художник, Клод Шепперсон. Правда, в этом сборнике есть приключенческий рассказ «Дебют Бимбаши Джойса» («The Debut of Bimbashi Joyce»). Его автор – Артур Конан Дойл.
«В Нью-Йорке вас ждет колоссальный успех. Ведь многие, сама знаю, дали бы 100 тысяч долларов за обыкновенного деда, а за семейное привидение – куда больше». Так в «Кентервильском привидении» говорила маленькая Вирджиния беспокойному духу. В апреле 1922 года – в самый разгар увлечения
Доктор не так хорошо понимал тамошний народ, как американочка Вирджиния, и его терзали опасения. «Я предвижу, какие опасности меня здесь ожидают и сколь они велики. У них острое чувство юмора, у этих американцев, а нет такого предмета, над которым им было бы легче посмеяться, чем этот. Они поглощены мирскими интересами, а это становится им поперек дороги. А главное то, что они находятся под влиянием прессы, и если пресса займет легкомысленную позицию, я не в силах буду до них докричаться».
Однако ж именно Америку называют (в том числе сам Дойл в «Истории спиритизма») родиной современных спиритуалистических учений – во всяком случае, именно там, на западе штата Нью-Йорк, в 50-х годах XIX века разрозненные попытки людей вызывать духов, сеансы фокусников и различные нетрадиционные интерпретации христианского вероучения стали рационалистически обобщаться и приобретать наукообразные формы. Пионерами – точнее, пионерками современного спиритизма обычно называют двух сестер – Кейт и Маргарет Фокс: их истории в книге Дойла посвящена отдельная глава, и мы к ней обратимся чуть далее.
Сразу же по прибытии Дойла в Нью-Йорк организатор турне Ли Кидик устроил пресс-конференцию; на следующий день в «Нью-Йорк таймс» вышла статья, в которой приезжий мессия был жестоко высмеян. Это его ничуть не охладило. В Карнеги-холле состоялась его первая американская лекция: несмотря на удушающую жару, зал был набит битком. Лекция длилась около полутора часов: говорил доктор, как всегда, просто, живо и занимательно, и публика осталась довольна. Следующая статья, в «Нью-Йорк уорлд», была намного мягче и доброжелательнее: «Сэр Артур Конан Дойл произвел ошеломляющее впечатление прошлым вечером в Карнеги-холл, пытаясь доказать существование жизни после смерти и возможность общения с мертвыми. Эффект от его речей достигается благодаря тому, что, несмотря на странность его воззрений, он производит впечатление абсолютно искреннего человека».
Дойл провел в Нью-Йорке семь лекций; все они были восприняты публикой очень хорошо и на всех был аншлаг. Как и в Австралии, демонстрировались фотографии духов; но в Австралии эти фотографии не имели столь оглушительного успеха. (Снимки из Коттингли Дойл на своих лекциях никогда не показывал, так как они не имели отношения к спиритизму.) Наиболее впечатлительную часть слушателей эти демонстрации (сопровождавшиеся музыкой) привели в такое состояние, что они падали в обморок или начинали громко кричать, призывая своих умерших близких. Люди вставали и бегали по проходам, женщины рыдали. Когда очередная лекция, несмотря на все эксцессы, благополучно заканчивалась и лектор уходил в комнату отдыха, за ним тащились толпы слушателей, выражавших свою благодарность. Были, разумеется, и скептики и недоброжелатели, но даже они не уходили с лекций доктора Дойла зевая. «Эти толпы людей не имеют ко мне никакого отношения, – писал доктор, – ибо значение имеет предмет лекции, а не лектор». Вот уж ничего подобного. Личность лектора имеет громадное значение, и Дойл как лектор обладал – как сказали бы сейчас – мощной энергетикой. (А может, это и есть эктоплазма...) Газеты перепечатывали речи Дойла целиком. Их транслировали по радио. Доктор ошибся: американская публика не была ни легкомысленна, ни смешлива. Она, напротив, всё воспринимала с устрашающей серьезностью и буквальностью.
Некоторые из последствий лекторского успеха доктора были такого рода, что у нас возникает ужасный соблазн о них умолчать – все равно читатель на русском языке этого нигде не найдет, – но доктор сам завещал нам всем быть честными. Одна женщина, Моди Фанчер, услышав по радио выступление Дойла, написала ему благодарное письмо и потом отравилась лизолом вместе со своим ребенком: она хотела немедленно оказаться «на той стороне». Один мужчина, Фрэнк Алекси, вернувшись из Карнеги-холла, убил свою жену и объяснил это тем, что после лекции за ним увязался злой дух, вынудивший его на подобный поступок. Один бедный студент покончил с собой и написал в записке, что уходит в иной мир, потому что там не надо платить за отопление. В защиту доктора можно сказать, что разных теорий проповедуется очень много (особенно в Америке) и людей с неуравновешенной психикой тоже очень много (особенно в Америке); абсолютно у каждой религии, включая самые солидные и проверенные веками, находятся поклонники, которые во славу этой религии совершают неадекватные поступки; можно сказать также, что эти люди не были счастливы здесь, на нашей стороне. И все же, как ни крути, нехорошо получается.
Дойла все эти известия (о которых сообщалось в тех же газетах, где печатались тексты его речей) привели, естественно,
Все американские медиумы зазывали Дойла на свои сеансы – и он старался посетить каждый. И снова получались такие вещи, о которых говорить неприятно. В сентябре на одном из сеансов, который устраивала чета профессиональных американских медиумов, Уильям и Ева Томпсон, над туманным саваном появилось лицо Мэри Дойл; доктор был растроган необычайно. Пастор спиритуалистской церкви Хартман написал восторженный отчет об этом событии. Два дня спустя Томпсоны проводили уже другой сеанс и были арестованы. При обыске у Томпсонов нашли множество париков и другого «спиритического» реквизита, в том числе – краски, фосфоресцирующие в темноте. В газете «Нью-Йорк санди америкэн» появилась издевательская статья. Но на автора «Собаки Баскервилей» это впечатления не произвело, и о Стэплтонах он даже не вспомнил. Он был счастлив и не сомневался, что видел свою мать. Однако его обвинили в пособничестве мошенникам.
Гудини в письмах предлагал Дойлам всем семейством поселиться в его нью-йоркском доме; Дойлы отказались, предпочтя отель «Амбассадор» в Атлантик-Сити, недалеко от пляжа. Вполне вероятно, что на этом настояла Джин: хотя достаточного количества эктоплазмы у нее и не было, но в людях она разбиралась неплохо и видела, что иллюзионист ей не доверяет. Но, может, просто не захотели стеснять. Сам Гудини был на одной из лекций Дойла и пригласил его в гости. В начале мая Дойл с женой посетили дом Гудини. Все было очень мило и светски. Потом хозяин отвез гостей в их отель на своей машине; по дороге он разъяснял Дойлу, как делаются некоторые медиумические трюки – например, как с помощью обыкновенного парафина и пары резиновых перчаток можно сотворить «призрачные» руки и даже с отпечатками пальцев. Но Дойл ничего не желал слушать. Пусть некоторые отдельные медиумы поступают так, как говорит Гудини, но из этого не следует, что призрачных рук не существует. Бедный Гудини все еще не понял, что невозможно раскрыть глаза тому, кто сам хочет обманываться.
Из Нью-Йорка доктор отправился с выступлениями по Новой Англии и Среднему Западу; он также посетил Торонто в Канаде. Участвовал в заседаниях всех спиритических кружков, какие ему попадались. Посещал памятные для спиритического движения места. В городе Рочестере ему показали дом семьи Фокс. Он отнесся к этому месту благоговейно, как паломник.
Кейт и Маргарет Фокс с юности общались с духами и давали публичные сеансы; вокруг них группировались не только приверженцы спиритизма, но и люди, желающие нажиться на новом развлечении. Девушки выступали с утра до вечера, зарабатывали много денег. Завели массу знакомств, любили веселые компании. Стали алкоголичками. Дойл их жалел: «Представьте себе усталых молодых девушек, лишенных материнской заботы, измотанных нападками врагов, не способных сопротивляться все возрастающему искушению обратиться лишний раз к спиртному». В 1871 году Кейт Фокс приехала в Англию. На ее сеансы в Лондоне собирались известные европейские ученые. Наш великий Бутлеров, специально приехавший в Лондон на сеанс Кейт, писал в 1876-м: «Я пришел к заключению, что явления, вызываемые медиумом, имеют объективную и убедительную природу». Слава сестер Фокс росла до тех пор, пока в 1888-м Маргарет не объявила публично о своем обмане и не отреклась от прежних убеждений. Она стала ездить по всей Америке, выступая с разоблачениями, и на этом опять зарабатывала. Дойл был убежден, что именно это обстоятельство – несмотря на то, что раньше она зарабатывала и на спиритических сеансах, – доказывает ее неискренность. Потом обе сестры неоднократно то признавались в мистификациях, то брали свои слова обратно и окончательно всех запутали. Дойл считал, что все это – побочные издержки профессии: «Опасности подстерегают слабовольных, измотанных непрерывными сеансами медиумов. Многие из них пытались снять напряжение с помощью алкоголя или прибегнуть к мошенничеству, когда ослабевали собственные психические силы. <...> Способ борьбы с перечисленными опасностями заключается в определении истинных медиумов, выплате им заработной платы, сокращении количества сеансов». Медиумы должны создать профсоюз, получать твердый оклад (и, наверное, пенсию по выслуге лет) – тогда им не придется жульничать.
Печальная судьба сестер Фокс волновала и огорчала доктора Дойла. Он считал, что им не воздали должного, сравнивал бедняжек с первыми христианскими мученицами и даже ставил их выше: «Первые женщины-последовательницы заповедей христианства исполнили свой долг с истинным благородством; они жили как святые и умирали как мученицы, однако среди них не было проповедниц или миссионеров». Немедленно по приезде в Штаты он написал статью в газету «Прогрессив синкер», где предложил воздвигнуть монумент в память двух сестер. Идея была с энтузиазмом воспринята спиритической общественностью. Памятник, правда, так и не поставили, зато построили спиритическую церковь – Дойл оказал строительству солидную финансовую помощь.