Конан храбрый

Грин Роланд Джеймс

На расстоянии трех сотен шагов паром оставил дальний берег и начал пересекать Шимак. Назвав эту посудину баржей, Конан оскорбил бы любую баржу в кишащем ими порту Аграпура. Платформа в центре парома позволяла людям стоять отдельно от их скотины и багажа. По бокам посудины двое рабов управляли веслами.

Позади Конана сгрудились другие пассажиры - крестьянская семья, нагруженная корзинами, странствующий коробейник с мулом и рабом, полдюжины солдат под руководством сержанта со шрамом. Крестьяне казалось не могли купитьсебе куска

хлеба, не говоря уж об оплате переправы, хотя возможно они продадут свои корзины.

Паром тащился через реку, пока наконец его нос не заскрипел по прибрежной гальке. Конан запрыгнул на сходни, которые прогнулись под его массой.

"Проходите леди. Мы слезли первые , но можем опоздать , если не поторопимся!"

Раина не нуждалась в поторапливании. Она помогла слезть с коня своей госпоже, затем повела лошадей на паром. Он имел две палубы, одна из которых могла выдержать слонов, и тем более лошадей.

Конан стоял на помостках, пока Раина не разместила все пять лошадей. Никто не пытался оттолкнуть его, не было и необходимости вытаскивать саблю. Толщина его рук, скрущенных на широкой груди и неморгающий взгляд ледяных глаз из-под черных бровей укрощала даже солдат.

Иллиана присела под тентом. Конан и Раина встали на открытой площадке. Солдаты и коробейник оценивающе оглядывали Раину.

Конан надеялся , что они ограничатся наблюдением. Он и женщины путешествовали под видом купеческой вдовы, ее младшей сестры и бывшего капитана охраны купеческих караванов. Такой обман вряд ли бы мог объяснить пролитие Раиной крови наиболее докучливого парня.

Крестьяне и коробейник присоединились к компании Конана. Двое матросов подняло сходни для скота на борт. Затем на помост ступили солдаты, ведя за собой лошадей. Хозяин раскрыл рот в ужасе и стал бледнее мутной речки.

"Именем богов , только не это! Не все! Паром не выдержит,Сержант прошу вас!"

"У меня нет ушей для просящих," прорычал сержант. "Вперед , мальчики!"

Конан спрыгнул с платформы. Доски на палубе затрещали будто от удара камня выпущенного катапультой. Он приблизился к краю палубы и положил ногу на один конец пассажирского трапа. Нога сержанта находилась на другом конце. Он только немного уступал Конану в росте, но был так же широк.

"Сержант, хозяин знает, сколько может принять его паром."

"Хорошо. Ты можешь сойти. Только ты и скотина. Не леди. Мои ребята и я знаем, как позаботиться о них. Правда?"

Крепкий, похотливый хор согласия изрыгнул язвительные Циммерианские проклятья. Конан раздвинул руки шире.

"Сержант ты хорошо плаваешь?"

"Что?"

"Возможно тебе необходимо поупражняться, до того как ты перегрузишь паром."

Конан подпрыгнул, взлетев на половину своего роста. Он приземлился на трапе. Сабля сержанта не могла его достать , но это ничего не значило.

Трап изогнулся как змея. Сержант взмахнул руками, пытаясь устоять. С мощным всплеском его

голова врубилась в воды реки. Был достаточно мелко, чтобы он приземлился, болтая ногами в воздухе.

Конан отбросил трап от парома, чтобы не позволить солдатам оказать помощь. Затем он нагнулся, схватил сержанта за лодыжки и покачал пока он не откашлял всю воду, которой он наглотался.

Когда кашель сменился проклятьями, Конан опустил сержанта вниз. "Тебя надо еще поучить. Младшая сестра моей леди будет рада поучить тебя, если ты не хочешь быть с ней вежливым. Только плавание и ничего больше-"

К проклятьям в адрес Конана добавились в адрес "младшей сестры". Циммериец нахмурился.

"Сержант, если я не исправлю твои манеры водой, мне придется попробовать сталью. Кстати, ты хочешь с нами пересечь реку или твои солдаты нуждаются в тебе, чтобы сменить штанишки-?"

Сержант изрыгнул последнее проклятье и полетел в воду. На этот раз он умудрился приземлиться на ноги . Наконец , неспособный больше ругаться он взобрался на пирс. Солдаты помогли встать, глазея на Конана.

"Хозяин , я думаю нам пора отчаливать," сказал Конан.

Хозяин, еще более бледный, энергично закачал головой. Он махнул барабанщику с центральной палубы, который поднял колотушку и начал отбивать ритм для рабов. Заскрипела и застонала галька под паромом, он снова был на плаву.

По сравнению с паромом даже улитка имела крылья. Пока они достигли середины реки Конан мог бы съесть обед и залить его элем, достойным смакования.

Хозяин стоял на платформе, переводя взгляд с рабов на удаляющийся берег с сыплющими проклятьями солдатами. Он бледнел и бледнел. Может заболел?

"Хай, ха, хо, хей!"

Раздались с носа безумные звуки. Конан обернулся и увидел как исчезло одно из управляющих весел. Матрос содрал одежду и собрался плыть за ним, но оно исчезло прежде, чем он успел прыгнуть.

"Вендианский тик," сказал хозяин, будто слова были проклятьем. "Тяжел как железо и тонет так же. Плохой сегодня день. Нам необходимо развернуться на середине реки и сделать нос кормой. Я надеюсь вы не слишком торопитесь."

В его слован не было ничего кроме здравого смысла. Однако странно звенели в ушах Конана. Так как он не мог это назвать, он смотрел как хозяин поспешил на нос, позвать на помощь.

"Сколько мы здесь проторчим из-за того, что у какого-то моряка трясутся руки?" бросила Иллиана.

"Столько сколько необходимо, чтобы развернуть эту пьяную свинью-паром," сказал Конан. "Как долго это продлится один бог занет. И может хозяин парома. Лучше не смотри на меня , я не моряк."

"Возможно, но ты можешь спросить хозяина?"

"Как хочешь."

Конан повернулся и направился к носу, где хозяин и два помощника боролись с легким яликом. Раина положили кисть на его руку , будто в приступе страсти. Она горячо , но не слышимо для чужих ушей, прошептала :