Конан храбрый
Шрифт:
"В Харуке их встретят скудно после вчерашнего пира," сказал Шамил. "Однако здесь еще меньше пищи, если только мы не скормим им все, что нам необходимо для похода." Он пожал плечами. "Делай как хочешь, Хезал. Ты говоришь моим голосом. Я пойду посмотрю свое вооружение и лошадь."
Капитан повернулся. Он не успел уйти, как раздался сладкий голосок.
"Капитан, позвольте мне помочь вам. Я знаю, как это трудно облачать себя с раненой рукой. У меня есть определенный опыт в такого рода помощи."
Это была Десса, стоящая между и немного впереди Иллианы
Затем он засмеялся. "Благодарю тебя Десса, почему бы и нет? Если ты поможешь мне с моей рукой, то у меня найдется немного вина, слишком хорошего, чтобы брать его в поход. Мы могли бы его распить до выступления."
"Я сделаю для тебя все, что смогу." сказала Десса. Она обвила Шамиля и они удалились. Массоуф испепеляющим взглядом проводил их, он сам чуть не повторил движение своего взляда, но Конан вовремя сжал его руку, а кинжал Раины уперся ему в живот.
"Вы грязные сводники," прошипел Массоуф, отчаянно пытаясь вырваться из железных тисков Циммерийца.
"Мы не посылали Дессу туда, куда она не желала идти," ответила Раина.
Конан утвердительно покачал головой. "Используй свои мозги, а не орудия, Массоуф. Боги сделали Дессу свободной шлюхой. Ты не сделаешь из нее тихую супругу. Где-то есть женщина пригодная для этого, если она действительно тебе нужна. Попробуй лучше отыскать ее, а не пытайся переделать Дессу."
"Массоуфвырвался и побрел прочь, бормоча проклятья, но по-крайней мере передвигаясь в противоположное Дессиному направление. Хезал посмотрел ему вслед.
"Я присмотрю за ним,"сказал он. Конан ухмыльнулся. Хезал наверное был всего на год или два моложе Массоуфа, но казался достаточно старым, чтобы быть его отцом. "Лучше присмотри за своей спиной. По-крайней мере пока Капитан Шамил так хорошо будет спать , он не будет думать о женщинах некоторое время."
"Десса способна на такое," подтвердила Раина.
"Я вам верю," сказал Хемал. "Она напомнила мне о юной Пиле."
"Ты знаешь Пилу?" воскликнул Конан.
"Неужели она никогда не рассказывала о молодом офицере, с которым она провела неделю в прошлом году?" покрытая шрамами грудь Хемаля казалось вспучилась от гордости и приятных воспоминаний.
"Она никогда не была и для постели и для хвастовства. Но если она провела в твоей компании неделю - " Конан спародировал придворный поклон.
Хезал покачал головой, улыбка увяла на его лице. Он щагнул поближе к Конану и почти прошептал: "Кто вы на самом деле? Я не скажу, что вы рассказывали нам сказки без причины, но...."
"Раина?" сказал Конан.
Воин кивнул и выхватил между ее грудей монету-символ службы Мишраку. Хезал изучал ее некоторое время, затем еще раз кивнул, его лицо стало еще трезвее.
"Также вы нам рассказывали истории. Я ничего не скажу капитану даже под угрозой смерти. Я слышал некоторые вещи о
"Мы поможем," заверил Конан. "Я служил - владельцу этой монеты достаточно, чтобыжелать настоящего боя, с саблей в руке!"
Ночью каменные огни могли приобретать любой цвет, никакой или радужный. Все зависело от заклинания.
Еремиус выбрал такое, которое делало каменный огонь в Зимнем доме не только безцветным , но и невидимым. Пока человек не чувствовал тепла, любой проходящий рядом не представлял перед чем он стоит. Если он вовремя отскочит и сбежит, он будет бужать с мозгами пошатнувшимися от страха, до тех пор, пока не зашатается от истощения.
Чем больше страха, тем лучше. Слишком много уже деревенских убежало за пределы досягаемости Трансформированных. Только страх будет заставлять их бежать, пока они не разрушат гарнизон Форта Жеман. Тогда земля будет беззащитна и деревенскими можно заняться на досуге. Их страх будет питать то, что Трансформированные используют вместо души, до того как их плоть насытит голод Трансформированных.
Еремиус удерживал свой посох на уровне пояса и провел полукруг через всю переднюю часть деревни. Пять раз он останавливался на мгновение. Каждый раз шар каменного огня выпрыгивал из набалдашника посоха, проносился по склону холма и исчезал в деревне. Каждый шар на мгновение вспыхивал, затем становился невидимым, быстро перемещаясь.
Скоро Зимний Дом ревратится в дымящиеся булыжники подобно Малиновым Ключам. Как и три других деревни, оставленных своими жителями в страхе Трансформированных.
Еремиус повернулся и щелкнул пальцами по носителю Камня. Пленник опустился на колени в отблесках огня, его глаза безуно бродили. Еремиус не собирался использовать силу Камня. Он вполне мог управлять каменным огнем за годы до того, как у него появился Камень.
Пленник однялся, шатаясь , на свои ноги. Затем его глаза закатились и он начал беспокойно размахивать руками и хлопать в ладоши. Подобно какой-то невозможно неловкой птице, он приподнялся на палец в воздух. Еремиус поднял посох перед ним и поспешно приземлил его.
Носитель Камня поднялся выше. С каждой стороны большого кольца клубился дым. До Еремиуса донеслась вонь паленого мяса. Только огромным усилием воли он сдержался от того, чтобы не сблевать подобно беременной женщине.
Теперь кольцо с Камнем поднялось над землей на уровень человека. Он так широко разинул рот, что вызывало удивление, почему челюсть до сих пор не вылетела из петель. Его глаза приняли цвет кислого молока.
Неожиданно его тело дернулось, легкие, грудь и рот разом издали булькающий крик. Кольцо прожгло державшую его руку и загремело по каменистой земле. Сердце Еремиуса едва не вырыгнуло из груди, пока он не убедился, что Камень не вредим. Он опустился на колени и подцепил кольцо посохом , подальше от опасности.