Конан и Алая печать
Шрифт:
— Я был вынужден им все рассказать! — сокрушенно признался я.
— Что — «все»? — искренне изумился Реймен. — Что ты служишь барону Гленнору? Что тебя прислали в Бельверус наблюдателем? Что ты везешь письмо герцогу Мораддину? Невеликий секрет. Больше тебе и рассказывать нечего… Хостин ведь не видел письма, если судить по твоим объяснениям, даже не потребовал его предъявить? Малыш, поверь, когда дело касается интересов сразу двух держав, их безопасности и спокойствия, Латерана будет трудиться вместе хоть с самим Сетом-Змееногом, лишь бы получить результат. Посему — иди, пожалуйста,
Реймен задул свечку, укрылся пледом и отвернулся к стене. Я пошел наверх, вызвал домоправительницу, приказал доставить кувшин крепчайшего черного эля, какой варят только в Немедии, и банально напился в компании своего отражения в серебряном зеркале.
Утро, конечно же, началось с похмелья.
Целых два дня я страдал как неосознанными, так и вполне реальными страхами. Гулял по городу, пытаясь заметить соглядатаев, и подозревал каждого встречного, поехал в гости к графу Эдмару (тут мне показалось, что и молодой гвардейский капитан трудится на Королевский Кабинет), тратил деньги в самых дорогих лавках, покупая совершенно ненужные мне вещи (драгоценности я потом подарил любовнице Эдмара, очаровательной госпоже Иоланте, а остальное за гроши отдал старьевщику). Меня не беспокоили. Таинственный Королевский Кабинет словно бы забыл о моем существовании. Эдмар водил меня в гости, знакомил со своими друзьями. Кофийского бастарда принимали весьма любезно.
Не последовало никаких намеков на то, что толстяк Хостин задался целью скомпрометировать меня в глазах благородного общества.
Ничего полезного узнать не вышло. Всего несколько достойных внимания мелочей. Заинтересовавший меня принц Тараск, оказывается, владеет отрядом численностью в двести пятьдесят мечей, над каждой полусотней стоит свой командир, а среди оных особо отличается уже не раз упомянутая Дженна. В отряде состоят кофийцы, нищие немедийские дворяне (младшие сыновья и безземельные рыцари) и наемники из самых разных земель.
Живет Тараск во дворце наследника Нимеда-младшего, представляет собой идеал достойного рыцаря, но в то же время «своим» в Немедии не стал и вряд ли когда-нибудь станет.
Вот и все. Общедоступные сплетни. Мне не удалось ничего вызнать ни о связях принца, ни о том, есть ли у него влиятельные друзья при дворе…
Создавалось впечатление, будто Тараск — нечто вроде редкого экзотического животного, содержащегося при замке короля. Он интересен, загадочен, красив, богат, словом, владеет всеми располагающими качествами, но одновременно Тараск — своеобразный изгой. И это тоже добавляет пикантности к его фигуре.
Скукотища…
Сегодня утром наконец свершилось. Неприятности, которых я подсознательно ожидал, все-таки случились. И начались они с явления… О, об этом следует рассказать отдельно!
После рассвета я решил вновь проехаться по городу.
Следовало изучить Бельверус досконально, чтобы впредь не плутать. Для того я заглянул в лавку торговца манускриптами, приобрел за два аурея подробнейший план столицы Немедии, вырисованный на стигийском папирусе, и отправился исследовать полуночную часть города, а именно — благородные кварталы.
Отыскал
Затем направился на одну из главных улиц, спешился, бросил поводья мальчишке, прислуживавшему у коновязи, и решил устроить себе поздний завтрак (или ранний обед) в одной из самых приличных таверн Бельверуса — «Синем амфитерне».
Название только кажется вычурным, ибо на самом деле «амфитерн» — многоученое наименование одной из разновидности драконов, толстых змееподобных тварей, не умеющих летать по воздуху.
Обслуживание здесь было достойно лучших салонов Аквилонии. «Амфитерна» даже таверной-то не назовешь: чистые белые скатерти, ничуть не чадящие восковые свечи, подают изысканнейшие блюда, прислуга на удивление почтительна… Разумеется, здесь дорого, но «Синий амфитерн» стоит запрашиваемых денег.
— Итак, приступим, — сказал я лакею, устроившись за небольшим круглым столиком. — Куриный бульон с сыром и зеленью, соленую грудинку с капустой, телятину с грибами и винным соусом… Э-э… Кроличий паштет. На сладкое? Пусть будут фаршированные дыни и горячие яблоки с кремом.
— Какое вино, ваша милость? — подобострастно вопросил служка.
— К холодным блюдам — белое пуантенское, к горячим — красный «Либнум» урожая не раньше 1285 года.
— Как будет угодно вашей милости, — человек в ливрее мгновенно исчез, побежав на кухню.
— А твоя милость, случаем, не подавится? — раздался за спиной странно знакомый голос. — Маэль, ты всегда был обжорой.
Я повернулся на звук и обомлел. О, нет, это невозможно!
— Только не ты! — я издал стон, идущий из самых глубин души.
— М-да, как приятно встретить любящего родственника. Позволишь присесть?
Мой обожаемый предок, Райан Танасульский, возник словно из небытия. Из воздуха. Из ниоткуда.
Лучше бы он вернулся в свое «ниоткуда» и остался там навсегда!
— Неплохо выглядишь, — буркнул я, рассматривая досточтимого пращура. — Если я не ошибаюсь и семейные легенды не врут, ты родился в день середины зимы? Значит, тебе совсем недавно стукнуло четыреста семьдесят шесть лет?
— Четыреста семьдесят семь, — проворчал Райан, усаживаясь на противоположный стул. Разодет, как и всегда, с пошлой роскошью. Бархат — оранжевый с зеленым, золотая цепь на груди, перстни, браслеты, кинжал с рукоятью, украшенной гранатами. Глаза режет. — Ну, дитя мое…
— Я тебе не дитя.
— Хорошо, не дитя. Ты уже совсем взрослый, служишь в уважаемом департаменте, даже усы отрастил…
Предок явно был не в настроении. В это время появились слуги, тащившие блюда с угощениями и кувшины с вином. Нам пришлось помолчать, пока сервировался стол.
— Есть дело, — предок нахально взял с моего блюда изрядную порцию телятины, откусил и начал жевать. Говорил он сквозь набитый рот: — Тебя было найти непросто. Непросто для обычного человека, но я ведь маг, правильно?