Конан и честь империи
Шрифт:
Молодежь разбежалась хлопотать и накрывать на стол, почтенный Урманлоф, напустив на себя присущую случаю важность, завел с ненаглядным племянником и его друзьями неторопливую беседу о городских новостях, быстро обернувшуюся взаимным обменом сплетнями о жизни в замке и в Вольфгарде. Не обошлось без упоминания о сваре у посольства – и дядюшка неохотно признался: в Медовой аллее околачивались его отпрыски, успевшие вовремя скрыться при появлении гвардии. Впрочем, это не спасло их от заслуженной кары по возвращению домой.
Гиперборейцы, никто не спорит, все
Расспрашивая, хозяин нет-нет, да и косился на стигийскую волшебницу: сперва с тщательно скрываемым опасением, чуть позже, пообвыкнув – с любопытством. Ренисенб же удивленно озиралась по сторонам, будто ей никогда раньше не доводилось бывать в обычном жилище зажиточного горожанина.
Как обещал Темвик, обед был выше всяческих похвал. Даже у Юшты Далума или в королевском замке такой редко стряпали. Вокруг стола, принося и унося блюда, крутились смешливые девицы, и Грайтис заподозрил, что Магнуссон задумал навестить дальнего сородича еще и ради встречи со своими многочисленными подружками. Так сказать, соединил полезное с приятным. Управляющий то и дело выбирался из-за стола, оправдываясь насущной необходимостью прогуляться во двор, однако совсем не торопился назад, в общую залу.
Сам ширриф пребывал в некоей бездумной рассеянности. Должно быть, сказывалось постепенно улетучивавшееся душевное напряжение минувших дней. Он отвечал на обращенные к нему вопросы, надеясь, что его слова звучат разумно, краем сознания отмечал приход и уход каких-то людей, игру солнечных бликов на бревенчатых стенах – на улице раскачивалось под ветром дерево. Всякий раз, будто притягиваемый помимо воли, его взгляд упрямо возвращался к женщине напротив. Ее сосед – младший сын или внук Урманлофа – увлеченно рассказывал ей что-то забавное. Магичка беспечно смеялась, ее смеху вторил тонкий перезвон золотых украшений.
Дослушав историю до конца, Ренисенб пригубила из стоявшего перед ней тяжелого чеканного кубка и, извинившись, встала со скамьи. Ее немедленно качнуло в сторону – разнообразные ягодные настои исподволь совершили свое коварное дело. Несколько вовремя протянутых рук под добродушные возгласы удержали стигийку от падения, а какая-то из девушек помогла добраться до дверей.
– Эй, – вернувшийся из очередной отлучки Темвик озабоченно потеребил бритунийца за плечо и полушепотом осведомился: – Ты, случаем, не спишь сидя? Вид у тебя, по правде говоря, как у осоловелого филина днем. Тут дальше по коридору слева, под лестницей, есть пустующий чуланчик. Иди вздремни, а как соберемся обратно в крепость, я тебя растолкаю. Дядюшка с домочадцами не обидятся, ежели ты уйдешь.
– Заботливые, однако, у тебя родичи, – пробормотал ширриф. – Мне бы таких… Подскажи-ка, как попасть во двор?
– Пройти дальше. Там дверь черного хода, она вечно болтается нараспашку – сам увидишь.
Краткий путь по узкому, полутемному коридорчику благополучно окончился
Справившись с кое-какими потребностями, Грайтис отыскал неизменную в любом хозяйстве бочку с дождевой водой, умылся и решил, что спать его больше не тянет. Надо бы поблагодарить Магнуссоновых родственников за угощение и откланяться. Долг зовет, и его укоризненные вопли, звучащие прямо в твоей голове, не заглушить ничем.
Он уже собирался вернуться, когда заметил одинокую фигурку, державшуюся в отдалении от обыденной суеты. Женщина безучастно разглядывала пыльный проулок за каменной оградой и не оглянулась, хотя наверняка слышала приближающиеся шаги.
Со столь близкого – рукой подать – расстояния ширриф заметил две изрядно удивившие его вещи. Во-первых, только что от души хохотавшая Ренисенб эш'Шарвин выглядела очень печальной и какой-то растерянной. Во-вторых, в ярком солнечном свете ее темно-карие глаза неожиданно приобрели искрящийся вишневый оттенок, то пропадавший, то возникавший снова.
«Либо она испепелит меня на месте и расшвыряет прах по здешнему огороду, либо велит оставить ее в покое, либо… Второго такого случая может и не быть… Я свихнулся. Точно, совсем свихнулся, и все из-за нее. Она нарочно приехала в Пограничье аж из Кеми, чтобы заставить меня спятить… Ну и пусть. Кто бы возражал, а я – ни за что в жизни. Как, молния сразу ударит или чуть попозже?»
Мысли, похожие на несущийся через узкое ущелье и сбивающий друг друга с ног табун лошадей, галопировали по закоулкам сознания Грайтиса Дарго все те краткие и невероятно растягивающиеся мгновения, которые занял старый, как небеса и земля под ними, ритуал. Он крайне незамысловат – нужно всего лишь обнять стоящую рядом женщину, повернуть ее лицом к себе и отыскать ее губы. Дальше остается только надеяться на лучшее, не забывая, что ваша мечта имеет титул посвященного мага и, значит, вполне способна постоять за себя.
Опешившая волшебница сперва попыталась отстраниться. Однако вскинувшиеся для создания простейшего заклятия руки изменили хозяйке, зарывшись в густую светлую шевелюру наклонившегося над стигийкой человека. Вкрадчивый же шепот убеждал: «К чему вырываться? Перестань обманывать сама себя. Ты давно этого хочешь, просто боишься возникающей привязанности».
– Таю, я таю, – еле слышно пробормотала Ренисенб, жмурясь от удовольствия и вставая на цыпочки. – Отпусти меня… а лучше – не отпускай, не слушай, что я несу…