Конан и честь империи
Шрифт:
«Кстати, не предложить ли купцам скинуться и выстроить Белово капище? – всерьез задумался месьор Магнуссон. – Митрианский храм у нас есть, и не один, иштарийский – тоже, даже для бритунийской Викканы недавно соорудили какую-то молельню. Почтим Обманщика, глядишь, и торговые дела пойдут лучше…»
Его внимание привлекла ослепительно яркая ало-золотая вспышка слева, поблизости от тяжеловесно взмывающего в бирюзовое летнее небо расписного деревянного дракона. Подле багряного шелкового сияния будто сам собой создался круг почтительного отдаления, ненавязчиво подчеркнутый черно-серебряными мундирами аквилонской гвардии короля. Внутри запретной черты переливалось и
– Молодцы, вы все замечательно устроили, – заявила Дженна Канах, выглядевшая слегка задерганной, но по-прежнему живо интересующейся творившимся вокруг веселым разгулом. – Нас просто завалили подарками. Взамен я теперь изо всех сил стараюсь проявлять близость к народу. Ты оценил мой подвиг?
– Я лично прослежу, чтобы это событие занесли в летописи, – обещал Темвик, стараясь не наступить на чей-нибудь длиннющий и расшитый жемчугами подол. Сопровождавшие Дженну благородные дамы и девицы немедля отдалились на пару шагов, кое-кто из них украдкой наморщил носик. – Аквилонская королева на ярмарке в Пограничье – такое не часто увидишь. Между прочим, досточтимая госпожа, где твоя корона? Всегда полагал, что короли без венца на улицу не высовываются.
– Дома осталась, хвала моему супругу, упрямо не желающему идти на поводу у традиций, – уложенные наподобие изящных ручек амфоры косы Зенобии венчал тонкий золотой обруч с зубцами и разноцветными камнями. – Есть какие-нибудь новости? С четверть колокола назад мимо нас проезжал ширриф, месьор Грайтис Дарго. Он заверил, что пока все обстоит благополучно – насколько возможно при таком столпотворении, – Дженна сделала всеобъемлющий жест рукой, включающий в себя неправильной формы квадрат со стороной в добрую четверть лиги, занятый кипением Летнего Торжища. – Однако его беспокоят вон те тучки.
Упомянутые «тучки» – клубившиеся в полуночной части безукоризненно голубого окоема пухлые белые облака, подернутые снизу сизоватым налетом – внушали легкую тревогу и Темвику.
– Обойдется, – решительно заявил королевский управляющий, покосившись на коварные небеса. Дождь сейчас совершенно ни к чему, ведь ближе к вечеру, когда начнет смеркаться, должен начаться большой фейерверк. После него король с гостями проследуют в Цитадель, где их ожидает парадный ужин, а торгующим и покупающим выкатят бочонки с вином и выставят угощение попроще. – Могу я осведомиться, где нынче пребывает… то есть пребывают…
Он запутался в словах, но женщина поняла безошибочно:
– Конан решил проехаться по всей Ярмарке, а Эртель и прочие, само собой, потянулись следом. У Эрта, кстати, опять тяжелейший приступ недовольства всем сущим, но Конан клятвенно обещал присматривать за ним, и, если что…
Не договорив, Дженна перевела помрачневший взгляд на лихо раскачивающуюся деревянную ладью с оскаленной головой чудища на носу и крыльями из холста. Над бортом качели высовывались радостно улюлюкающие и машущие руками головы.
– Послушай, ты уверен, что эта кошмарная штуковина не развалится на мелкие кусочки? Как она вообще движется?
– Ее гномы придумали, – объяснил Магнуссон. – Она уже десятый год работает и пока ни разу не ломалась, а что?
– Моему отпрыску захотелось развлечься, – трагичным голосом поведала Зенобия. – Он уволок туда не только свою сестру и парочку моих девушек с их поклонниками, но и вашу стигийскую
– Ему изрядно не повезло – место подле госпожи эш'Шарвин уже занято, – многозначительно изрек Темвик и отправился дальше, посмеиваясь про себя. Надо же, впервые за время своего проживания в Вольфгарде Рени отважилась посетить Ярмарку! Не иначе, Грайтис уговорил.
… У Бронзовых ворот, выходящих на ярмарочное поле, метался серебристо-белый длиннолапый волчонок-подросток в алом ошейнике, признаке отпрыска Карающей Длани, то и дело рискуя угодить под колеса подвод. К недоумению стражников, волк с десяток раз промчался туда-сюда, то выбегая за городскую черту, та возвращаясь, и непрерывно принюхиваясь. Ждал кого-то, что ли? Или потерялся?
Наконец волчонок обнаружил требуемое – тонкую ниточку знакомого горьковатого аромата. Коротко и отчаянно взвыв, он ринулся по краю шумящей Ярмарки, навылет проскальзывая через скопления людей, сигая через прилавки и беспокоясь только об одном – не потерять бы тающий, улетучивающийся след. Искомое находилось где-то рядом, поблизости, не понимающее, куда и зачем идет, но притягиваемое той силой, что заставляет птиц по осени сбиваться в стаи и устремляться к Полуденному Побережью.
В дрожащие черные ноздри ударила теплая, кислая вонь – отдаленный край Торжища, ряд недавно выкопанных ям, куда сваливаются мусор и нечистоты. Стайка бродячих псов, рыщущих в поисках съестного, завидев приближающегося галопом оборотня, немедля порскнула в стороны. Запах пропажи усилился, и белый волк со всего размаху столкнулся с воющим и скулящим клубком собачьей драки. Где-то внутри этой разношерстной свалки затерялась та, кого он пытался разыскать уже третий день. Неудивительно, что он столько возился – кто мог предположить, что ее занесет в столь гиблое место?
Гвен зарычал, на миг заглушив визгливый собачий лай. Ему даже не пришло в голову, что псов здесь гораздо больше, чем он в силах одолеть. Одно из созданий, за которое ему суждено отвечать, попало в беду, а все остальное не имело значения.
Около седьмого вечернего колокола.
Исподволь наливавшиеся свинцовой хмуростью тучи, зародившиеся между утесов и вершин Граскаальских гор, ползли в направлении Полудня, цепляясь за высокие макушки деревьев и с трудом переваливаясь через холмы. Они отразились в россыпи озер Края Водопадов, стелясь над узкой дорогой и брызнув первыми тяжелыми каплями на маленькую группку всадников, торопившихся к стенам столицы Пограничья.
Верховых было четверо, в лиловых с черным камзолах служителей магической Школы Радуги. Все вооружены, к седлам приторочены легкие арбалеты. Однако понимающий человек по десятку мелких признаков – манере держаться в седле, например, или несподручно болтающимся на поясе сабельным ножнам – с первого взгляда различил бы, что к оружию всадники непривычны. Не лихие рубаки, а скорее вооруженная надворная прислуга или вроде того, в силу чрезвычайных обстоятельств призванная охранять от превратностей дороги некое важное лицо. Породистые кони шли тяжелым галопом. За ними, время от времени грузно подпрыгивая на ухабах, летел запряженный шестериком экипаж с форейтором и кучером в форменных ливреях Радужной Школы. То был черный фаэтон искусной и дорогой работы, запыленный, впрочем, настолько, что герб Школы – семицветное кольцо с изображением весов в центре – едва просматривался на лакированных дверцах. Шторки на окнах затянуты наглухо, возница немилосердно нахлестывает лошадей.