Конан и дар Митры

Мэнсон Майкл

– Я повешу этого бродягу, - решительно заявил дуон.
– Мерзавец, убивший десять моих солдат, достоин только веревки!

Рантасса поерзал на сиденье и откашлялся.

– Позволю не согласиться с тобой, владыка. Почему только веревка? У нас есть много других способов казни, куда более мучительных... та же яма с пауками... клетка с голодными крысами... костоломное кресло... кол, наконец... Но раньше я допросил бы его под пыткой! Может, он злой колдун или лазутчик...

– Не думаю, что человек, крутивший ворот в Ариме, устрашится пытки, возразил Тай Па.
– К тому же, доблестный, вспомни, что он даже и не человек,

а беспамятное животное... Что он может тебе сказать?

– Скажет!
– Рантасса решительно рубанул воздух рукой.
– Есть у меня молодцы... такие штуки знают, что и мул заговорит человеческим голосом!

– Знающие молодцы и у меня есть, - заметил сиквара, - вот только вряд ли пытка и казнь совпадают с желанием великого Матраэля. Не забывай, доблестный, что на этого человека нам указал бог!

– Указал затем, чтобы мы покарали убийцу!
– прогремел дуон, приподнимаясь в кресле.

На губах старого кхитайца заиграла безмятежная улыбка; сейчас он напоминал вырезанную из желтой древесины статуэтку восточного божества, какие Саракке доводилось видеть в Меру. Прикрыв узкие глаза и мерно покачиваясь, он произнес:

– Разреши, владыка, я задам несколько вопросов нашему мудрецу. Надеюсь, сейчас мы разберемся с этим делом.

Дуон нахмурился, но кивнул, убежденный в хитроумии своего советника. Тай Па знал сотню способов, как найти иглу в стоге сена или овсяное зернышко в мешке с пшеницей.

– Скажи, почтенный Саракка, ты говорил с воинами, что затеяли свару в том кабачке?

– Да, предусмотрительный сиквара.

– Значит, ты хорошо представляешь, кто где стоял и что делал?

– Полагаю, так, - молодой звездочет склонил голову.

– Из твоего рассказа ясно, что северянин зарубил нескольких солдат, остальные же бросились бежать, и он погнался за ними... Мог ли он перебить их всех?

– Солдаты, что вышли живыми из драки, в том не сомневаются. Он, словно голодный тигр, догнал одного, отсек голову, а потом...

– Потом?

– Потом упал, словно пораженный громами небесными!

– А!
– темные глаза кхитайца сверкнули.
– Упал, словно пораженный громами небесными! Так, так... И что же ты об этом думаешь, молодой мудрец?

Саракка в нерешительности поерзал на подушке, чувствуя себя не очень уютно под пристальными взглядами трех стариков. Но Тай Па славился своим умением снимать допросы, и было лучше сказать ему правду.

– Похоже, что воина, могучего, непобедимого и жестокого, поразил божий гнев... настигла кара... что еще тут придумаешь?

– Вот оно! Настигла кара!
– Тай Па повернулся к дуону.
– Представь себе, повелитель: человек, владеющий тайным боевым искусством, рубит и рубит твоих солдат... сильный, стремительный, безжалостный... затем падает и превращается в покорную тварь, безмозглую и бессловесную... Рука богов, не иначе! Ибо, желая покарать смертного, боги лишают его разума.

– Ты так полагаешь?
– с сомнением протянул дуон.
– В конце концов, рубил-то он солдат, не беспомощных младенцев... А солдаты наши, особенно колесничие, и сами спуску никому не дадут...

– Причины столь жестокой кары мне неведомы, - кхитаец пожал узкими плечами.
– Может, лежал на том северянине колдовской зарок... может, еще что... Но Матраэль его покарал, это несомненно! А потом послал знаменье, повелев, чтоб мы его нашли... Спрашивается,

зачем?

Дуон задумался, и в зале снова воцарилась тишина. Саракка, восседая на своей подушке, прикрыл ладонями лицо: он улыбался. Всегда приятно, когда мнение умного человека совпадает с твоим собственным, а сиквара Тай Па был не просто умен, но мудр. Молодой маг давно понял, куда он клонит.

– Значит, этого человека уже покарали боги или демоны, - произнес наконец Тасанна.
– И Матраэль отдал его в наши руки, послав знаменье магу... Хмм... Чего же Он хочет? Чтобы наш мудрец вернул этому варвару память? Но возможно ли такое?

– Сомневаюсь, - Тай Па покачал головой.
– Чародей, даже столь искусный, как почтенный Саракка, все-таки не бог... Да и зачем Матраэлю прибегать к помощи смертного, если б он решил простить убийцу? Скорей, я думаю, Он желает, чтобы Саракка сделал то, что в его силах, не больше и не меньше. Может быть, даровал некоторое просветление... вот тут...
– Рука кхитайца многозначительно коснулась лба.

Тасанна усмехнулся.

– Выходит, не пытать, а лечить? И ты тоже так думаешь?
– Он поглядел на мага, и тот, почтительно сложив руки на груди, поклонился.
– Ну, быть по сему! Лечи!

Откинувшись на спинку кресла, дуон прикрыл глаза и замер. Он не отпустил своих вельмож, и те по-прежнему сидели в багряном чертоге, освещенном бесчисленными лампами из серебра, в которых горело благовонное масло. Воздух, насыщенный его ароматом, был густым и тяжелым; сизые струйки дыма поднимались к высокому потолку, нависая там расплывчатым облачком, похожим на те, коими Матраэль скрывает свое золотое око, уставшее от созерцания земных мерзостей и непотребств. Пламя светильников отражалось в блестящей бронзовой оковке дверей, за которыми несли стражу солдаты в железных кольчугах, с квадратными завитыми бородами; отличные воины, столь же ретивые и безжалостные, как и пришелец с севера. Правда, не такие искусные в делах убийства...

– Удивительную и страшную историю поведал нам мудрец, - произнес наконец дуон, подняв веки.
– И самое страшное в ней то, что добавлено сегодня и здесь предусмотрительным Тай Па.

– Да, повелитель?
– Старый кхитаец приподнял тонкие, будто нарисованные брови.
– Что же такого страшного было сказано мной?

– Как что?
– Тасанна неторопливо приложился к чаше.
– Как что? повторил он, стряхивая капельки вина с бороды.
– Пришел человек с севера, убил моих солдат, крепких мужей, способных постоять за себя, и бог его покарал, лишив разума... Мы же, я сам, ты и ты, - владыка ткнул перстом в полководца и советника, - тоже убиваем. Убиваем врагов, убиваем преступников и святотатцев, наказываем провинившихся рабов... Возможно, то право власти - убивать... А если нет? Значит ли сие, что Лучезарный и на нас может обрушить свою кару? Так же, как на этого варвара?

Чело дуона омрачилось, но тут Тай Па спокойно заговорил.

– За свои ошибки и жестокость, светлейший, мы ответим после смерти, представ перед светлыми очами Матраэля; тогда Он будет нас судить и карать. Но вряд ли нам грозит Его гнев сейчас, коли Он позволил и тебе, и мне, и доблестному Рантассе дожить до преклонных лет - хотя, быть может, все мы более страшные грешники, чем северный варвар, зарубивший десяток солдат.

– Странно, - сказал дуон.

– Странно, - подтвердил Рантасса.