Конан и Посланник мрака
Шрифт:
— Вот что,— решительно заговорила Дженна, отвлекая всю честную компанию от созерцания развалившегося на полу аквилонского короля, который вяло мел пушистым хвостом по доскам.— Нечего тут сидеть и любоваться на ихнее величество! От него только неприятности да блохи! Первое. Из города пока сниматься не будем. Я слышала, будто войско Ольтена на подходе. Второе. Селимся по отдельности. Аластор, Кораннон и я остаемся в «Бездонной бочке», а ты, Тотлант, вместе со своими приспешниками сидишь на вашем постоялом дворе.
—
Дженна, не долго думая, съездила оборотню локтем пониже грудины, да так, что Веллан пискнул и согнулся едва не вчетверо.
— Иногда женщина,— процедила ретивая купеческая дочурка, даже не глядя на кашляющего оборотня,— соображает лучше и быстрее, нежели компания из троих мужиков и одного кобеля.
Она недвусмысленно кивнула в сторону лениво наблюдавшего за нами Конана. Волк зевнул и утвердил большую остроухую голову на носках начищенных до матового сияния сапог Аластора.
— Третье. Если нас с Аластором не поразила мания преследования, то соглядатаи, посаженные нам на хвост незнамо кем, рано или поздно объявятся в городке,— преспокойно вещала Зенобия, а замориец согласно кивал.— Хорошо бы нам с ними вдумчиво пообщаться.
— Каким, интересно, образом? — прохрипел Веллан, который доселе не мог отдышаться после удара острым, но сильным локотком Дженны.
— Самым незамысловатым,— усмехнулась Зенобия.— Взять за шиворот да потрясти. Компания у нас неплохая — два оборотня, волшебник, и вдобавок девица из Пограничья, умеющая развязывать чересчур туго связанные языки.
— Дженна, ты меня пугаешь,— попытался усмехнуться Веллан.— Кстати, учти: в компании еще состоит аквилонский граф, утверждающий, будто он конфидент Латераны, и нежнейшая немедийская баронесса, госпожа Целлиг.
— Целлиг? — вздохнул Аластор.— Милейшая дочурка Хэлкарса-Хисса? Яблочко от яблони…
Зенобия, я полностью согласен с твоим планом действий. И все наши друзья тоже согласны. Давай мы тебя назначим нашим десятником.
Волк, валяющийся под столом, тихонько заскулил. С подвываниями.
— Значит, сотником,— фыркнул Аластор.— Конан тоже согласен. Эй! Еще раз укусишь — посажу на цепь! Итак, возражающие найдутся?
— Я чего, я только пошутить…— уныло ответил Веллан.— Что за жизнь! Повсюду власть захватили женщины! В Бельверусе — Чабела, у мятежников — госпожа Долиана, у нас — Дженна!
— Ты чем-то недоволен? — с ласковостью очковой кобры вопросила Зенобия.— Тотлант, твое мнение?
Я подумал и изрек:
— Слушаюсь, господин сотник!
— Госпожа сотник,— хмыкнула Зенобия. — И смотрите у меня!
* * *
Конан меня изрядно озадачил. Ну, во-первых, как вульгарно, но емко
Во-вторых, я никак не ожидал, что Конан когда-нибудь рискнет прибегнуть к дару Фреки — варвар относился к другим расам, в том числе и оборотням, с уважением, однако, полагал, что ежели тебе дана твоя собственная человеческая сущность, с ней и живи.
Конечно, в Бельверусе сложилось отчаянное положение — стража, ищейки Тараска, гвардия, громкий побег! — но наверняка можно изыскать обходные пути и тайно покинуть город, не влезая в волчью шкуру, которая, как известно, прилипчива. И в-третьих: изумляет полнейшее нежелание Конана превращаться обратно. Может быть, подарок Фреки имел некий подвох? Один раз превратишься в волка, а обратно — никак? Бессмыслица! Фреки не стал бы обманывать киммерийца настолько жестоко, ибо Фреки — звериный бог, а божества животных выгодно отличаются от богов людей отсутствием тяги к мести и незамысловатой честностью. Сказано: «Три раза в жизни станешь волком, а потом обратно человеком», значит, так и произойдет.
Поздним вечером мы решили, что Аластор и Дженна останутся в комнатах таверны «Бездонная бочка», а я, Веллан и Конан (то есть, простите, не сам Конан, а его новая ипостась по имени Кораннон…) прогуляемся до нашего постоялого двора «Синяя луна», обрадуем новостями графа Монброна и малышку Цици. Заодно Веллан попытается «поговорить» с варваром на языке оборотней. Дженна заявила, что устала и хочет спать, Аластор отправился играть в кости с немедийскими стражниками, а мы втроем вернулись домой.
— С собаками нельзя! — немедля рявкнул вышибала «Синей луны», критически осмотрев здоровенное черное чудовище.— Ведите псину на задний двор! Хочешь, устраивай в конюшне, только у хозяина спроси. Где такого купили?
— В Киммерии,— фыркнул Веллан.— Особенная горская порода. Киммерийская бойцовая, на медведей ходить. Хочешь, я ему растолкую, что ты — медведь, и он на тебя пойдет?
Вышибала зло засопел, а я, пытаясь предотвратить ссору, полез в кошелек.
— Вот тебе два аурея,— я сунул монеты в руки хозяйскому помощнику,— и ты не видел никакой собаки. Понял?
Вышибала отошел, что-то насвистывая. Два золотых аурея — большие деньги.
Поднялись на второй этаж, Веллан открыл запертую дверь своим ключом, бурча под нос что-то насчет куртуазных аквилонских графов, не упускающих своего от любой юбки. Явно имел в виду Монброна и Цици.
Оказался глубоко не прав: госпожа баронесса и Маэль восседали в потертых креслах большой комнаты, попивали вино, закусывая засахаренными фруктами, причем Цици жеманно хихикала, а сам граф, размахивая руками, излагал занимательную историю из своего пиратского прошлого.