Конан и Посланник мрака
Шрифт:
Возле диванчика, прямо на полу расположился Конан и что-то вполголоса втолковывал королеве Океана. Та рассеянно слушала, терзая кисточки своего покрывала. Потом я разглядела стол, бронзовый шандал со свечами, поблескивающую серебряную посуду, и еще двоих — пришедшего со мной Халька и мрачного Просперо.
— Отыскали? — вскинулась Чабела, увидев, что я способна поддерживать разумную беседу. Ей не понадобилось уточнять, кого она имеет в виду.
— Да, Ваше величество,— я хотела подняться на ноги, но стоявший сзади Аластор не слишком вежливым толчком усадил меня обратно.— Он на берегу Нумалии. С ним остался Рейенир да Кадена. Они придут
— Тогда мы подождем,— решила зингарская королева и тревожно поинтересовалась: — Что с Маэлем?
— Пока что дышит,— угрюмо откликнулся Хальк.— Однако с виду смахивает на покойника трехдневной давности. Райан говорит, что ему незнакомы подобные заклятия и он способен только удерживать Маэля на грани между жизнью и смертью. Настоятельно просил не беспокоить его и не ходить возле палатки. С ним остались Меланталь и Цинтия, они помогут.
— Это я во всем виновата! — Чабела в сердцах рванула край многострадальной шали.— Я подумала, сколько в последнее время говорилось о древней магии и о волшебстве, и решила: нам не помешает иметь своего знатока! Тотлант ведь сам признавался, что многого не понимает и не отважится выступить против ксальтотуна… Вдобавок я надеялась договориться с гулями. Вы же понимаете, какая это невероятная, просто потрясающая возможность наконец-то разрешить тягостный вопрос о Рабирах!
— Перестань оправдываться,— перебил зингарку Конан, явно повторяя доводы, прозвучавшие уже не раз.— Ты поступила совершенно правильно. И вампиры твои драгоценные никуда от тебя не сбегут. Что же до Хасти… Явись он ко мне с подобным предложением, я бы даже раздумывать не стал. Да, время от времени на него находит, особенно когда он всерьез разозлится. Но поверь, из всей волшебниковой шатии, которую я повидал на своем веку, этот – не худший. Просто у него… как бы это сказать поточнее…
— Проклятие неудачливости,— бросил Аластор, словно вынося приговор.— Его лучшие намерения всегда оборачиваются худшей стороной.
«Любопытно,— сопоставив кое-что из услышанного, я пришла к удивившему меня заключению: — Значит, Конан знает рабирийца? Только зовет его на свой манер, не Элларом, а Хасти. Где их угораздило встретиться? Когда? Похоже, довольно давно».
— Теперь у нас есть одержимая жаждой мщения девушка, обладающая могущественным талисманом, справиться с которой мы можем с помощью колдуна, затрудняющегося держать в узде собственную неуравновешенность,— желчно подвел итог Хальк.— Добавим необычно притихшего и обладающего неведомо какими умениями месьора ксальтотуна, а также нашего собственного мага, сиречь Тотланта, в данный момент страдающего равно от головной боли и от осознания того, что он не сумел предотвратить несчастья.
Я украдкой потянула Аластора за рукав и, когда он обернулся, шепотом спросила: «Кстати, где Тотлант?».
— В комнате по соседству. Его слегка зацепило, к полудню наверняка встанет на ноги, — порадовал меня замориец.
— Допустим, все обстоит именно так. Что ты предлагаешь? — рассудительный голос принадлежал Просперо.— Попросить Эллара удалиться?
— Ничего не предлагаю,— огрызнулся Хальк.— Можете надо мной смеяться, только я его просто боюсь. Не из-за перекошенной физиономии, видывали и пострашнее. Он как будто явился к нам откуда-то издалека, из иной сферы бытия, с другой стороны неба!
— Из легенды, — подсказала
— Вот именно! — размашисто кивнул барон Юсдаль.— Ежели он такой великий колдун, почему никто из нас раньше о нем не слыхал? Волшебникам тщеславие свойственно в той же степени, как королям и простым смертным. Они точно также заботятся, чтобы их имена стали известны, чтобы простой люд обсуждал их дела и побаивался. А он? Никто и ниоткуда! Что ему понадобилось от нас? Зачем он вдруг решил вмешаться в немедийские дела?
— Положим, ксальтотун о своем трудном жизненном пути тоже не слишком распространяется,— хмыкнул Конан.— Хальк, ты преувеличиваешь. Для мага Хасти — вполне приличный человек. Высокомерный и замкнутый — не спорю. Скажем так, мне и Аластору кое-что известно о том, откуда он взялся и мы имеем основания ему доверять. Этого тебе достаточно?
— Нет, — упрямо наклонил голову Хальк. Мне показалось, будто королева Чабела готова к нему присоединиться. Честно говоря, я бы тоже поддержала аквилонца, но грозившую вот-вот вспыхнуть ссору прервало явление Райана Монброна. Он не вошел, скорее влетел, бросил косой взгляд по сторонам, и с порога рявкнул:
— Где эта сволочь одноглазая?
— Месьор Райан, — укоризненно протянул Просперо. — Мы сочувствуем твоей беде, однако это не оправдание столь вызывающему поведению…
— Извиняюсь, — нехотя буркнул Райан. — Так где он?
— Скоро придет, — что-то в голосе Конана заставило мага присмиреть. — А когда он пожалует, ты будешь стоять тихо и держать язык на привязи. Хватит с нас магических поединков. Ты меня понял? Скажи лучше, как Маэль?
Король Аквилонии и парочка вечно ссорящихся представителей семейства Монбронов Танасульских, как выяснилось, были знакомы уже лет восемь. С той славной поры, когда Конан занимал почетную и опасную должность королевского корсара при Его величестве Фердруго, покойном батюшке Чабелы.
Маэль Монброн входил в команду варвара, а Райан Монброн однажды подкинул им хорошенькую загадку, вынудив не то охотиться на морского змея, не то отлавливать, последнего в мире дракона — точно не знаю. Монброн-младший после заделался аквилонским лазутчиком, его старший родственник продолжал вести развеселую жизнь странствующего мага и авантюриста.
Конан, заметив его на сегодняшней вечеринке, состроил такую гримасу, будто съел что-то очень кислое. Должно быть, в прошлом они не слишком ладили между собой.
— Маэль…— Райан, словно разом потеряв свою самоуверенность, тяжело опустился на табурет.— Маэль умирает. Или уже умер. Я ничего не могу для него сделать. Ни я, ни Меланталь, никто. Это слишком…— он пощелкал пальцами, ища нужное слово,— слишком иное. Теперь подобного волшебства не существует. Оно забыто. И правила его забыты — за давностью минувших лет. Поэтому я пришел сказать: или я, или Эллар из Рабиров. Маэль — вздорный и сумасбродный мальчишка с ветром в голове, но я им дорожу. Я не хотел для него такой гибели — стать случайной жертвой сумасбродного колдуна. Да, Эллар действительно сильнее нас всех, вместе взятых — и ксальтотуна, и меня, не говоря уж о Тотланте. Только имейте в виду, Эллар непредсказуем. У вас есть твердая уверенность, что завтра он не отправит к Нергалу кого-нибудь из здесь присутствующих? Невзначай, под дурное настроение и горячую руку? Госпожа моя королева,— он порывисто вскочил, обращаясь к Чабеле: — Я пристрастен, но подумайте сами! Что, если смерть Маэля — только начало?