Конан и Посланник Света
Шрифт:
— Но если он Вестник Высоких Богов, то без него было бы не обойтись.— Конан равнодушно пожал плечами.
— Быть может, и так,— согласилась богиня.— Во всяком случае, ничего иного в голову мне просто не приходит.
— Я завидую тебе,— заметил Конан, утерев губы.— Ты расстраиваешься из-за какого-то горбатого Вестника, в то время как я вообще ничего не понимаю! Кто такие Высокие Боги? Что за странные игры, в которые меня втянули против воли? И что это, наконец, за беды, на которые ты намекала? И это только самые крупные из вопросов!
Деркэто встала,
— Я понимаю, что у тебя накопилось много вопросов, и мы обязательно поговорим об этом…— начала она.— Потом. А сейчас скажи мне еще вот что…— Она запнулась.— Если бы та беда, что привиделась тебе во сне, грозила наяву и ты мог бы, пусть даже ценой собственной жизни, предотвратить ее, ты бы пошел на это?
— Конечно! — ответил Конан, ни на миг не задумываясь.— Что терять мне, старику? — спросил он простодушно, хотя сейчас совсем не чувствовал себя старым.
— Старику?!
Деркэто лукаво взглянула на Конана и, взяв его за руку, повела за собой. От ее прикосновения кровь, как в молодые годы, закипела в жилах киммерийца, а сердце бешено заколотилось в груди, но он ничем не выдал себя. Она же подвела его к зеркалу, искусно изготовленному из куска идеально отполированного голубоватого льда, в оправе из разноцветных снежинок, уложенных в бутоны сказочных цветов.
Конан взглянул на свое отражение — это был он и одновременно не он. Из толщи льда на него с усмешкой смотрел покрытый шрамами могучий двадцатипятилетний воин без единого седого волоска в смоляных волосах, без единой морщинки на гладком лице. Киммериец обмер. Он чувствовал, пожалуй, даже верил, что его двойник в зеркале — не искусно наведенная иллюзия, не глупая шутка, не гнусное колдовство, не попытка жестоко посмеяться над ним.
Осторожно и неожиданно робко, страшась обмануться в последнее мгновение, он коснулся себя рукой — несомненно, зеркало отражало его. Его, но не такого, каким он помнил себя, а могучего и помолодевшего! Он уже знал, что это правда, верил в нее умом, но все еще боялся поверить сердцем. Конан трогал шрамы, которые начали уже болеть к непогоде, которые ныли по утрам или после долгой скачки… Все прошло. Тело утратило память о боли, но мозг не лишился воспоминаний о прожитой жизни! Так вот откуда та легкость, которую он почувствовал!
Он перевел взгляд на наблюдавшую за ним богиню, и она кивнула ему.
— Теперь ты видишь, тебе есть что терять,— улыбнулась Деркэто, напряженно вглядываясь в него: не передумает ли?
— Это верно,— согласился Конан,— но теперь у меня еще больше причин драться.— Он вдруг нахмурился.— А ведь я помнил и об этом! — воскликнул он.— Я помню Врата Вечности, сады Иштар и саму богиню, вернувшую мне молодость.
— Так почему же ты так удивлен? — рассмеялась Деркэто.
— Да потому что горбун ведь тоже вернул мне молодость! А дважды молодость не возвращают!.. По крайней мере, одновременно. В этом просто нет смысла! Ну я и подумал, что все это
— Но теперь-то ты видишь, что это не так?
— Да,— ответил киммериец и посмотрел на богиню, как смотрел когда-то давно. Видимо решившись на что-то, Конан шагнул к ней, но она, легкая, как пушинка, увернулась.— Между прочим,— самодовольно усмехнулся он и прищурился,— мне помогали пять моих бывших подружек.
— А вот, о них забудь! — Деркэто состроила премилую гримаску и щелкнула пальцами перед носом помолодевшего варвара.— Как раз это был сон! — мстительно заявила она
* * *
Повелитель Вечной Ночи, как звали его обитатели Нижнего Мира, замер на черном, испещренном замысловатыми вензелями троне, и взгляд его остановился на прекрасной гостье. Зал с низко нависшим потолком тонул в полутьме, и лишь два масляных светильника по бокам трона освещали его.
— Что скажешь, прекраснейшая из богинь? — заговорил наконец сидевший на троне, странно выделяя свистящие и шипящие звуки.
— Темно у тебя здесь,— низким бархатным голосом ответила богиня.— Мрачно как-то,— добавила она, подумав.
— Насколько я понимаю, у Митры тебе понравилось больше? — простодушно поинтересовался Сет.
— Там, по крайней мере, светлее,— уклончиво ответила она.
— Что ж,— усмехнулся Отец Тьмы,— желание гостьи для меня закон!
Он небрежно хлопнул в ладоши, и в тот же миг все вокруг переменилось. Показавшийся вдруг неправдоподобно огромным зал залили потоки яркого света, белого и золотого, и от их сверкания зарябило в глазах.
— О, нет! Это уж слишком! — простонала Деркэто, прикрыв лицо ладонями.
Сет, следивший за ней с откровенной усмешкой, взмахнул рукой, и все пропало.
— Правду говорят люди — трудно угодить женщине,— лицемерно вздохнул он.— Но все-таки я попытаюсь.
Он щелкнул пальцами, и зал тут же превратился в храм, спрятавшийся в глубине веселой долины. Стройные обсидиановые колонны поддерживали легкую двускатную крышу. Храм стоял на галечной отмели, с трех сторон окруженный древними горами из мягкого песчаника. Веками дувшие ветра разделили его на пласты, каждый из которых отличался цветом от соседних — белый, голубой, розовый, желтый всех мыслимых оттенков. Шустрый ручеек бежал вдоль правой стены, наполняя воздух хрустальным перезвоном. Светильники возле трона стали курильницами, источавшими аромат сосновой смолы.
Деркэто блаженно зажмурилась.
— Он согласился? — грубо вернул гостью к действительности Сет.
— Конечно! — Богиня удивленно посмотрела на собеседника.— Разве могло быть иначе? — Сидевший на троне склонил голову в знак согласия, но не проронил ни слова.— Ответь и ты мне, если все так просто, как ты сказал, и Посланцу не избежать ловушки, то зачем тебе Конан?
— Сдается мне, не все пройдет столь гладко, как нам того бы хотелось.— Некоторое время Великий Змей напряженно молчал.— Я все рассказал тебе о ловушках, но ничего не сказал о Претенденте.