Конан и Слуга Золота
Шрифт:
– Ну, вроде, всё! – по довольному тону чародея Конан понял, что друг его потрудился на совесть, – Даже мне не будет стыдно за такие ноги! Клянусь, это лучшая моя работа за последние пятьдесят лет! Ну-ка, взгляните!
– Спасибо вам, Пелиас ! – Каринэ быстро села, и с интересом принялась ощупывать и осматривать свои икры и ступни, – О, Мирта! Да ведь они совершенно целые! И… Совсем не болят! Да вы… Вы – настоящий волшебник! – вырвалось у неё восторженное восклицание.
Конан и Пелиас довольно расхохотались.
Каринэ смутилась:
– Я… Я хотела
– О, нет, дитя моё! Даже не задумывайтесь об этом! Для меня лучшая награда – ваше здоровье, сам процесс работы, и вот эта милая улыбка!
А я обретаю новые силы и знания, помогая кому-нибудь, и делая заведомо добрые дела. Такая работа, как сегодня, даёт мне заряд бодрости и чистой радости на добрый год.
А сейчас не хотите ли и вы перекусить с дороги, а затем немного отдохнуть? Или, может, у вас есть ещё какие желания? Прошу, не стесняйтесь!
– О, да! Я бы с удовольствием… отдохнула и… вымылась !
– Моя леди. Мой дом – ваш дом. Вот служанки – они целиком в вашем распоряжении! Они проводят вас в ваши комнаты, всё покажут и исполнят: любые ваши желания и распоряжения. – хлопками в ладоши Пелиас сотворил с полдюжины очаровательных полуодетых женщин, сразу окруживших Каринэ.
– Да, но как же Конан?.. – Каринэ несколько растерянно оглянулась на своего спутника.
– Не волнуйся, дорогая! Со мной уже всё в порядке! – киммериец продемонстрировал ей свою здоровую ногу. И даже постучал себя в грудь – так что пошло эхо.
– Да, моя очаровательная гостья, ним всё будет в порядке. А вам и вправду нужен отдых, массаж, сытная пища… Ну, и немного моего целебного вина. Как врач я настоятельно рекомендую вам несколько дней полного покоя!
– Ну… если так… Спасибо ещё раз! – Каринэ приблизилась к довольно высокому Пелиасу, и, поднявшись на цыпочки, смущённо чмокнула его в щёку, – Я и правда, пойду. Не буду вам мешать – у вас дела!
Когда за маленьким эскортом закрылись двери, Пелиас, всё ещё рассеянно державшийся за щёку, вздохнул. Покачал головой.
– И как это такая умная и красивая девушка полюбила такого грубого и кровожадного типа? – пробормотал он, тыкая в Конана худым аристократическим пальцем.
– А я глубоко в душе очень тонкий и чувствительный! – подмигнул ухмыляющийся варвар, пошкребя себя по мускулистым рёбрам.
Оба с пару секунд хитро смотрели друг на друга, потом оглушительно расхохотались. Конан потянулся всем телом, продолжая бережно придерживать руку.
– Ладно, чувствительный ты мой. Займёмся, наконец, и твоей клешнёй, которую ты наверняка опять засунул, куда не следовало бы! – утерев выступившую от смеха слезу, Пелиас подошёл к Конану, – Предупреждаю сразу: эликсир из печени страуса кончился. Будет немного больно!
– Ерунда! В первый раз, что ли? Потерплю – пусть страусы поживут!
***
Было и вправду немного больно.
Однако не зря же он напился замечательного вина – боль ощущалась
На руку киммерийца у Пелиаса ушло минуты три.
– Хм! – Конан вертел починенной конечностью и так и эдак, – Смотри-ка, как новая! Спасибо, друг! Однако, с ножками Каринэ ты, небось, обращался понежней, да и возился… подольше!
– Ясное дело. Ей же нужны изящество и грациозность, поэтому я и возился так долго. А тебе – сила, выносливость и быстрота движений. Это не так трудно, и особого искусства не требует. Тут справился бы и любой ученик. Однако не сомневайся – всё сделано в лучшем виде!
– Благодарю ещё раз! Я здорово на тебя надеялся. А теперь, дружище Пелиас, позволь подбросить тебе ещё одну задачку. Собственно, из-за этого мы и приехали, и из-за этого и… пострадали! – киммериец поднял с пола мешок с проклятым сосудом, и достал золотой артефакт.
– Да-а-а… – несколько сердито протянул чародей, – Знаю я. Эта вещь не из тех, которые можно не заметить!
– Но что же это такое на самом деле? – Конану было интересно, правильно ли он оценил значение и роль добытого с такими страшными и кровавыми приключениями сосуда. И – самое главное – что же это за исчадье ада там живёт!
Прежде, чем ответить, Пелиас подошёл к столику, налил себе из столь приглянувшегося варвару кувшинчика, – причём от души – и тоже выпил.
Потом сел рядом с Конаном и, как и тот, откинулся на удобную спинку.
– Расскажу-ка я тебе одну древнюю историю, мой юный любитель приключений и тайн. Заодно и сам вспомню её – давно я к ней не возвращался…
Снова Пелиас помолчал, – что само по себе было тревожным признаком – пересматривая внутренним взором кладовые своей уникальной памяти, и как-то погрустнев и постарев. Конан не отвлекал друга от дум, но о вине и еде не забывал, искоса поглядывая то на странный сосуд, то на мага.
– Как ты знаешь – вернее, как ты не знаешь! – поправился, хмыкнув, Пелиас, – живущее сейчас в Ойкумене поколение людей – третье. Два предыдущих, ничуть не худших, чем наше, погибли во всемирных ужасных катаклизмах. Первый был вызван, согласно легенде, падением старого Солнца на Землю, после чего сгорело всё живое. Кроме подземных жителей – ну, там, червей разных, мокриц, клещей, многоножек и кротов…
Во втором катаклизме люди были виноваты уже сами: они так расплодились,и так бездумно уничтожали самое землю, и всё, что на ней росло, бегало и ползало, что Боги наслали на них мор, и люди вымерли от страшных, неизлечимых болезней. Были заброшены все города и сёла, поля, луга и виноградники… Уцелевшая чудом горстка выживших вернулась в пещеры, и прокляла все блага цивилизации, поклявшись никогда к ним не возвращаться…