Конан и Время жалящих стрел
Шрифт:
Принц сокрушенно всплеснул руками.
– Эти негодяи оказались хитрее, чем мы думали. Их наймит – нем, как рыба. Возможно, от природы, или его околдовали… не важно. Но палачу ничего не удалось от него добиться.
– Чудовищно! – Амальрик с трудом сумел сдержать вздох облегчения. Значит, Марна сдержала слово.
– Что за ужасное злодеяние! Но, насколько я мог уяснить, против принца Валерия нашлось достаточно свидетельств, чтобы уличить его в подготовке покушения?
– О, да! – Впервые за все время Нумедидес улыбнулся искренне, от души. –
– Подумать только! Но насколько весомы доказательства против него? Ведь в таком щекотливом деле…
Нумедидес хихикнул, потирая руки, с которых – с удивлением отметил Амальрик – исчезли все золотые перстни, которыми тот щеголял обычно; снят был даже филигранный золотой колпачок, что он носил на непомерно длинном, по последней аквилонской моде, ногте левого мизинца. Грубые массивные подделки из красной меди заменили их – должно быть, принц обеспечил работой всех ювелиров Лурда, чтобы изготовить их так быстро. Но зачем это могло понадобиться ему?
– В таком деле как раз, барон, особых доказательств и не требуется. Кому как ни вам это знать! – Нумедидес вновь засмеялся. – Однако в данном случае убийца оставил неопровержимую улику – хауранский кинжал. Все видели его у Валерия, и другого такого не найти. Это ли не доказательство?! И это еще не все…
Он заговорщически округлил глаза, наклоняясь к барону.
– Вы помните, с покойным Винсентом Амилийским мы предупреждали короля, что никто иной, как его возлюбленный племянник учинил злодейство в доме Тиберия, дабы отомстить его дочери. Теперь доказано и это!
– Что вы говорите? – поднял брови Амальрик.
С недавних пор все, что касалось Релаты Амилийской, живо интересовала барона. Неужто Нумедидес докопался до чего-то существенного?
– О, да! Вы не поверите, когда услышите, барон. В апартаментах Валерия был проведен обыск, и что же, вы думаете, удалось отыскать там стражникам?
– Что, Ваше Высочество? Умоляю, не томите меня неизвестностью!
Неужели они нашли Релату? Но почему тогда об этом не трубят по всему дворцу?
– Было найдено свидетельство, что втайне шамарский выкормыш предавался грязному чернокнижию!
И, вскочив внезапно, Нумедидес схватил с каминной полки какую-то статуэтку и протянул Амальрику:
– Взгляните сами, барон! Разве это не колдовство? Амальрик внимательно осмотрел фигурку. Она была вырезана из темного дерева с таким мастерством, что невольно брала жуть, и немедийцу стало ясно, почему так настойчиво твердил принц о магии. Чем больше вглядывался он в изображение, тем больше замечал деталей, переданных столь реалистично, что невозможно было поверить, чтобы их мог высечь резец смертного. Каждая ресничка, каждый ноготок были переданы с пугающей точностью; ямочки на щеках, родинка в уголке губ – ничто не было забыто.
– Да, принц шамарский искусный мастер, – заметил он нейтрально, возвращая статуэтку. – Едва ли прежде мне доводилось
Должно быть, голос его прозвучал странно, ибо Нумедидес внезапно насторожился.
– Что вы хотите сказать, барон. Насколько мне известно, Релата Амилийская погибла в пожаре вместе с отцом и братом. И нужно благодарить судьбу за это! Смерть была для несчастной предпочтительнее той участи, что готовил для нее проклятый шамарец!
– Возможно, вы и правы, – пожал плечами Амальрик.
Внезапно ему захотелось уязвить Нумедидеса, показать тому, что не так уж он и всеведущ, как воображает, и есть множество вещей, сокрытых от него, что известны барону. Он хотел доказать принцу, что без него тот по-прежнему не сможет обойтись…
– Однако я слышал иное. Знаете ли вы, что последние несколько дней принц скрывал в своих покоях женщину? И держал это в такой тайне, что даже слуги его не все знали об этом.
– Вот как? Этот скромник-монах? – Сальная улыбочка растянула губы Нумедидеса. – Но что за важность, право. Женщины – да у кого их нет!
– Но одна другой рознь, согласитесь. И незамужняя девица знатного рода – совсем не то, что какая-нибудь продажная кукла из Квартала Утех.
У Нумедидеса округлились глаза. Посланник говорил намеками, намеренно ходил вокруг да около, однако он уже начал догадываться, к чему тот клонит. Не в силах сдержать возбуждения, принц вскочил, судорожно стискивая в пальцах деревянную статуэтку, так что барон побоялся даже, как бы он не сломал ее.
– Не может быть! Я не верю! Она не могла… Не могла!.. – Голос его сорвался на визг. – Умоляю, барон, скажите, что это неправда…
Амальрик в недоумении следил за принцем. Он ожидал реакции – удивления, возмущения – но это было уж слишком. Без сомнения, здесь крылось нечто, о чем он доселе не подозревал. Неужто Нумедидес, этот жирный похотливый баран…
– Да, Ваше Высочество, – подтвердил он невозмутимо. – Эта особа – никто иная, как Релата Амилийская. Дочь покойного барона Тиберия.
Принц рухнул в кресло.
– Не могу поверить, барон. Вы отвечаете за свои слова?
– Совершенно. – Амальрик был оскорблен. – Девица скрывается в Алых Палатах уже несколько дней – и, по всей видимости, состояла в принцем Шамарским в греховной связи.
– Но она же погибла! В Амилии!
Немедиец покачал головой.
– Ее тело так и не нашли. Предполагалось, что труп был так изуродован пожаром, что ее попросту не сумели опознать… однако, судя по всему, судьба оказалась к ней милосердна.
– Но как могло такое случиться? Посланник развел руками.
– Увы, мне это неведомо. Возможно, принц похитил ее с намерением сделать своей женой, но позже, после налета бандитов на Амилию, не решился признаться в содеянном. Возможно, если он сам этот налет учинил, то похитил ее именно тогда, и с не столь благородными намерениями. Полагаю, девица сама расскажет вам об этом, если Ваше Высочество соблаговолит допросить ее.