Конан из Киммерии
Шрифт:
— Я заметила среди деревьев какое-то шевеление. — Девушку вновь бросило в дрожь. — Подумала, что это ты, звала тебя. А после… увидела эту черную тварь, она сидела на ветке, как обезьяна, и злобно таращилась на меня. Это было как в кошмарном сне! Со мною что-то случилось, я не могла бежать, даже шевельнуться не могла, только кричать… А потом этот демон спрыгнул и схватил меня. — Девушка еще раз всхлипнула и закрыла лицо ладонями, не в силах вынести даже воспоминаний о пережитом ужасе.
— Ладно, хватит тебе причитать, пора убираться отсюда, — проворчал Конан, взяв Санчу за руку. — Идем, идем, надо еще
— Почти все матросы спали на берегу, когда я пошла в глубь острова, — вспомнила девушка.
— Что? Спали? — рассердился киммериец. — Проклятье! Разрази меня Кром, если это не пахнет бедой!
— Постой! Ты слышал? — Бледная как полотно девушка обмерла; она казалась воплощением страха.
— Еще бы не слышать, — буркнул Конан. — Это был громкий стон. Жди меня здесь!
Конан снова взобрался по выступам, глянул на луг и в замысловатом пиратском ругательстве излил такую ярость, что Санча даже ахнула. Черные люди возвращались, причем с добычей. Каждый нес человека, а кое-кто даже двух. Конан оказался прав: дорого стоил безмятежный сон вольным морякам. Теперь они, точно тряпичные куклы, висели в руках великанов, и если бы не слабые движения их конечностей, если бы не судороги их тел, киммериец бы решил, что их прикончили. Пираты были без оружия, но не связаны. Черный великан нес охапку мечей в ножнах, точно вязанку хвороста. Время от времени кто-нибудь из пленников испускал слабый крик — так пьяница вскрикивает в дурном сне.
Конан огляделся по сторонам, как волк, попавший в западню. Из двора с колодцем вели три арки. Черные люди уходили отсюда через восточную арку; возможно, через нее они и вернутся. Сам он проник через арку. За западной аркой он прятался, но тогда ему было недосуг выяснять, что находится в том дворе. Он совершенно не представлял себе планировку замка, но требовалось срочно принимать решение.
Конан спрыгнул во двор и в лихорадочной спешке вернул статуэтки на их места, а убитого гиганта подтащил к колодцу и перевалил через нефритовый борт. Тело кануло без звука.
Провожая его взглядом, Конан похолодел — тело съеживалось, уплотнялось, уменьшалось на глазах. Дрожа, он поспешил отвернуться, схватил за руку девушку и увлек ее за собой к южной арке. Санча умоляла объяснить, что происходит.
— Черные твари переловили наших, — ответил он на бегу. — Хоть убей, я не знаю, что предпринять. Мы сейчас просто спрячемся, а там будет видно. Может, они не заглянут в колодец и не догадаются, что мы здесь.
— Но они увидят кровь на граве!
— Надеюсь, не придадут этому значения, — ответил Конан. — Как ни крути, выбирать нам с тобой не приходится. Сделаем, как я уже сказал.
Они очутились в том самом дворе, из которого он следил, как истязали юнгу. Конан быстро втащил девушку по лестнице на верх южной стены и заставил ее опуститься на корточки за ограждением балкона. Неважнецкое это было укрытие, но все же лучше, чем никакого.
Едва они успели спрятаться, как во двор вошли чернокожие люди. У нижней ступеньки лестницы грянул металлический звон, Конан напрягся всем телом и схватился за рукоять меча. Но великаны прошли через юго-западную арку. Послышались глухие удары и стоны — ловцы побросали свою добычу на траву. Санча истерически захихикала, и Конан поспешил зажал ей ладонью рот, прежде
Спустя некоторое время они услышали топот многих ног по травянистой земле. Когда наступила тишина, Конан привстал и глянул за парапет. Двор опустел, черные люди перебрались в соседний, к колодцу, и теперь сидели на корточках. Очевидно, пятна крови на траве и нефритовом бортике бассейна остались ими незамеченными. Вероятно, пролитая кровь здесь была совершенно в порядке вещей. Не заглядывали эти твари и в колодец. Они были увлечены беседой, в которой движения конечностей и мимика лиц с успехом заменяли речь. Музыкант снова заиграл на золотой флейте, а сородичи обратились в слух, застыв, будто статуи из черного дерева.
Конан взял Санчу за руку и бесшумно двинулся вниз по лестнице, пригибаясь, чтобы над стеной не было видно его голову. Девушка упиралась, в страхе смотрела на арку, ведущую во двор с колодцем. Отсюда через арку не было видно ни колодца, ни зловещей компании рядом с ним. У подножия лестницы лежала груда трофейных мечей. Конан и Санча поняли, что это был за звон — великан бросил наземь охапку пиратского оружия.
Конан увлек девушку к юго-западной арке. Они бесшумно пересекли двор и через очередную арку попали в очередной двор. Там в беспорядке — кого где бросили — валялись моряки, в их ушах поблескивали серьги, из приоткрытых ртов текла слюна. То один, то другой ворочался и беспокойно стонал. Конан склонился над ними, а Санча рядом опустилась на колени, наклонилась вперед, опираясь на руки, и испуганно сказала:
— Какой странный запах… Сладкий, почти приторный.)то от них так пахнет?
— На берегу они наелись фруктов, — пояснил Конан. — Я помню, как они пахли. Наверное, их действие сродни черному лотосу — наводит на человека сон. Ха! Клянусь Кромом, они уже просыпаются! Проклятье, у них отобрали оружие. И эти черные демоны вряд ли будут мешкать — вот-вот они явятся сюда и потащат парней к своему адскому колодцу. Не проснувшись толком да без оружия много ли навоюешь?
Он с такой силой сдавил оливковое запястье, что Санча ойкнула от боли.
— Вот что мы сделаем! Я отвлеку этих черномазых негодяев, заведу их в другую часть замка и постараюсь там задержать. Ну, а ты пока растолкай наших сонных тетерь и принеси им оружие. Это наш единственный шанс выбраться отсюда живыми, поняла, крошка? Справишься?
— Я… даже не знаю! — Она снова дрожала как осиновый лист; похоже, от страха девушка плохо соображала.
Киммериец выругался, схватил ее за длинные пряди волос и тряс, пока перед ее глазами не закачались стены.
— Должна справиться! — прорычал он, — Должна! Другой возможности спастись у нас не будет!
— Я попробую, — пролепетала она.
Конан наградил ее одобрительным ворчанием и ободряющим шлепком, который едва не свалил ее с ног. В следующий миг киммериец скользнул прочь и спрятался за аркой, ведущей во двор с колодцем. Оттуда он следил за чернокожими извергами. Они по-прежнему сидели возле нефритового бортика, но их жесты уже сквозили злобным нетерпением. Со двора, где лежали пленные пираты, доносились стоны, все громче и громче. А вот послышались и нечленораздельные проклятия. Дыша сквозь стиснутые зубы, Конан напряг мышцы, подобрался, как пантера перед прыжком…