Конан (сборник)
Шрифт:
— Я взобрался на стену, после того, как Арус прошел свой последний круг, проворчал Конан.
— Это ты так говоришь, Деметрио размышлял, глядя на горло мертвеца, которое было раздавлено в кашу темно-красного мяса. Голова обвисла на куске позвоночника. Деметрио покачал головой в сомнении.
— Зачем было убийце использовать шнур толщиной в руку? И какое ужасное сжатие могло так раздавить эту шею?
Он поднялся и пошел к ближайшей двери, открывающейся в коридор.
— Возле этой двери разбит бюст, упавший со своего постамента, сказал
— Но если этот язычник не убийца, тогда где же убийца? спросил префект.
— Я еще не оправдал киммерийца, сказал инквизитор, но мы обследуем ту комнату...
Он остановился и развернулся, прислушиваясь. С улицы донесся звук колес приближающейся колесницы, который вдруг резко прекратился.
— Дионус! скомандовал Деметрио. Пошли двух человек найти эту колесницу. Привести сюда возницу.
— По звуку, сказал Арус, которому были знакомы все шумы улицы, я могу сказать, что она остановилась напротив дома Промеро, как раз на другой стороне улицы, напротив магазина торговца шелком.
— Кто такой Промеро? спросил Деметрио.
— Главный управляющий Каллиана Публико.
— Приведите его сюда вместе с возницей, сказал Деметрио.
Два охранника выбежали. Деметрио все еще осматривал тело, Дионус и оставшиеся полицейские охраняли Конана, который стоял с мечом в руке, как бронзовая фигура воплощение угрозы. Вскоре снаружи послышался шум ног, обутых в сандалии и два полицейских ввели темнокожего мужчину крепкого сложения в кожаном шлеме и длинной тунике возницы с хлыстом в руке, и маленького робкого на вид типичного представителя того класса, который, поднявшись из рядов ремесленников, становятся правой рукой купцов и промышленников. Маленький человечек с криком отпрянул от туши, растянувшейся на полу.
— О, я знал, что это повлечет за собой зло! запричитал он.
Деметрио сказал:
— Ты, я полагаю, Промеро, главный управляющий. А ты?
— Энаро, Возница Каллиана Публико.
— Кажется, тебя не очень трогает вид этого трупа, заметил Деметрио.
Черные глаза Энаро блеснули огнем.
— А почему это должно меня трогать? Кто-то сделал то, что я хотел, но не осмеливался.
— А, так, пробормотал инквизитор. Ты свободный человек?
В глазах Энаро была горечь, когда он приподнял тунику и показал клеймо раба—должника на своем плече.
— Ты знал, что твой хозяин пришел сюда сегодня вечером?
— Нет. Я привел колесницу к Замку как всегда вечером. Он сел в нее, и я повез его на виллу. Однако, перед тем, как мы выехали на Паллиан Вэй, он приказал мне повернуть и везти его назад. Он казался очень взволнованным.
— И ты привез его назад в Замок?
— Нет. Он приказал мне остановиться у дома Промеро. Там он отпустил меня,
— Сколько было тогда времени?
— Вскоре после сумерек. Улицы были почти пустынны.
— Что ты делал после этого?
— Я вернулся в квартиры, где живут рабы, там я и оставался до тех пор, пока не пришло время ехать к дому Промеро. Я подъехал прямо туда, и ваши люди схватили меня, когда я говорил с Промеро у его двери.
— Ты знаешь, почему Каллиан пошел в дом Промеро?
— Он не говорит о делах с рабами.
Деметрио повернулся к Промеро.
— Что ты об этом знаешь?
— Ничего, когда управляющий говорил, его зубы стучали.
— Заходил к тебе Каллиан Публико, как говорил возница?
— Да, господин.
— Как долго он оставался?
— Совсем немного. А потом ушел.
— Он ушел из твоего дома в Замок?
— Я не знаю! голос управляющего задрожал.
— Зачем он приходил в твой дом?
— Поговорить... поговорить со мной о делах.
— Ты лжешь, сказал Деметрио. Зачем он приходил в твой дом?
— Я не знаю! Я ничего не знаю! голос Промеро стал истерическим. Я ничего не сделал...
— Заставь его говорить, Дионус, бросил Деметрио. Дионус что-то проворчал и кивнул одному из своих людей, который, свирепо ухмыляясь двинулся к двум пленникам.
— Ты знаешь, кто я? прорычал он, выставив вперед голову и пристально глядя на съежившуюся добычу.
— Ты Постюмо, ответил угрюмо управляющий. Ты выдавил глаз девушке в суде за то, что она не захотела выдать своего любовника.
— Я всегда получаю то, за чем пришел, прорычал охранник. Вены на его толстой шее вздулись, лицо сделалось багровым, когда он схватил несчастного управляющего за воротник туники и затряс его так, что тот почти висел.
— Говори, крыса! зарычал он. Отвечай инквизитору!
— О, Митра, пощади! завопил несчастный. Клянусь...
Постюмо дал ему ужасную пощечину сначала по одной щеке, потом по другой, потом швырнул его на пол и злобно лягнул.
— Пощады! простонала жертва. Я скажу... Я все скажу...
— Тогда вставай, трусливая душонка! ревел Постюмо. Не скули!
Дионус бросил короткий взгляд на Конана посмотреть, произвело ли все это на него впечатление.
— Ты видишь, что бывает с теми, кто перечит полиции, сказал он.
Конан ответил презрительной усмешкой.
— Он слабое существо и дурак к тому же, проворчал он. Пусть хоть один из вас тронет меня я вытрясу все его внутренности наружу.
— Ты готов говорить? спросил Деметрио.
— Все, что я знаю, начал всхлипывать управляющий, когда поднялся на ноги, подвывая как побитая собака, это то, что Каллиан пришел в мой дом вскоре после того, как я появился, а я ушел из замка вместе с ним, и отослал колесницу. Он грозил мне увольнением, если я когда-нибудь заговорю об этом. Я бедный человек, господа, у меня нет влиятельных друзей. Если я потеряю свое место, я буду голодать.