Концепция лжи
Шрифт:
– Пенсию хоть положили?
– Да положили, так и я на них клал, если честно. Что мне та пенсия, тьфу, выпить, что ли, не на что? Прогнило у нас что-то в королевстве датском, ох, прогнило, Лео! После той истории с компенсатором нашего главного инженера секретчики чуть не довели до инфаркта – я, конечно, подробностей знать не могу, да и кто их знает, но только вот скажу я тебе – что-то там было не так, ей-богу. Может, они у нас новую модель испытывали, но какая ж сука могла додуматься поставить экспериментальный образец на строевой корабль, это я просто не знаю… ты, кстати, на Луне давно не был?
– Год как. А что? Я там толком
– Да тут пацана одного встретил. Не нашего, френч из Евроагентства. Ну, я его знал раньше, по марсианской еще базе. Инженер жизнеобеспечения, пьет как лошадь… поехали ко мне в деревню, он самогонки нахерячился и стал всякие байки рассказывать. Говорит, «Цеппелина» на какие-то новые системы перевооружили, а Россия, якобы, свой крейсер строит. Но в это я поверю легко, там у всех давно крыша поехала, это политика, самое интересное, он говорит, что на Бэксайде садился боевой корабль массин-ру, и они, якобы, с европейцами там совещались. Чтобы, типа, индокитайцы не пронюхали. Ничего такого не слыхал?
– Ну, ты слышал, что началось в европах после того, как ихний парламент отложил Договор с Триумвиратом? Разброд и шатание. Под шумок дойчи всунули в «Цеппелина» новые лазеры, те, что они с Россией последние пять лет клеили. Причем производство, что интересно – челябинское. А что касается массин-ру, так ты меня извини, а кто у них вообще боевые корабли видел? И совещания – с какими, к мамке, европейцами? С «представителями научной общественности»? Так их после того протокола, что Договор похерил, на улицах чуть не на руках носят.
Сытник задумчиво покивал головой и снова взялся за бутылку.
– Нехеровая тут икра у них. Свежая. Ну, за встречу, что ли?
Леон опрокинул в себя водку – честно говоря, он не напивался уже довольно давно, нельзя же считать попойкой позавчерашний коньяк с дедом, – и сейчас ему отчего-то захотелось выпить как следует. Если Славик и впрямь так занят, решил он, пойду на Хрещатик, сниму где-нибудь приличную тетку да и нажрусь по-гусарски, как положено. Майор я в конце концов или где?
– На самом деле Европарламент Договор отнюдь не похерил, – неторопливо произнес Сытник. – Отложил, надеясь выторговать пару процентов: но то, что Европа все подпишет, несомненно. Вопрос, насколько все это будет легитимным? Америкосы, вероятно, сунутся туда же, потому что они сейчас в таком состоянии, что особого выбора там, по сути, и нет. А вот что скажет Дума в Москве? Там все трудно, как и у нас на Грушевского… а индокитайцы? И что – будет буча?
– Европейцы хотят предложить азиатам какие-то «особо особые условия», – скривился в ответ Леон. – А тут уж тудым-сюдым – ты сам знаешь, что у них с энергетикой. Реголит реголитом, но в каждой новой программе потребление энергоносителей возрастает кратно… и если они хотят, как обещают, во весь рост лезть на Джуп, то и руды им нужны до зарезу. А без Джупа – это если с другой стороны, – им тоже никак, сдохнут они без банки с водородом. Ганг уже высосали, а дальше? Индийский океан, если задуматься, тоже не такой уж большой. Индусы уже сосут. Потихоньку, тышком-нышком, но сосут, а вот вопрос – жрать они что потом будут? Но, Славка, все равно, все упирается в Европарламент. Там все началось, там все и кончится. Народ здорово против, но что им народ? Пока вопрос прищемили. Пока, конечно…
– Самое гнусное, что чисто технически эти руды мы и сами можем разрабатывать, – хмыкнул Сытник. – Но для этого
2
Пацюк – укр. крыса, прим. авт.
– В Москве.
– Ого. Очередной совместный проект? И что, сидишь в кабинетике и бумажки шефу носишь?
– И да и нет. Иногда мотаюсь туда-сюда. Что-то вроде технической разведки, она у нас общая – по понятным причинам… разработки-то все тоже общие, как ты знаешь.
– Ну и как? Что там «юрики» нового насобачили?
– Да ничего, – вполне искренне рассмеялся Леон. – Кругом стагнация. Технический прогресс умер лет двадцать назад. Денег на него нет. Сейчас если кто что и придумает принципиально интересного – так только мы с русскими. Но об этом я почти ничего и не знаю, моя задача – смотреть, как бы в европах ничего не удумали. Так что, исходя из вышесказанного – скука.
– Прогресс – штука интересная, – изрек Сытник, с глубокой задумчивостью глядя на водку. – Особенно если брать его в контексте политики. Я как-то раз сидел на вахте, это мы с Марса в Мунтаун тащились, и подумал – как все странно получилось, тогда, в 18-м году? Пилотируемые программы едва дотянули до Второго Лунного Пришествия, денег на них выделять никто не хотел, хотя технически, опять-таки, особых проблем не было… но про Джуп, да про Марс даже только болтали, не больше. И вдруг на тебе – никому не известный Эндрю Холл, владелец крохотной инжиниринговой фирмочки, показывает холодный термояд в полностью готовом виде.
– Так бывает, – пожал плечами Леон. – Технологии созрели, научная мысль тоже, а он просто слепил на коленке то, к чему так или иначе пришли бы через год-другой. Исследования все равно ведь велись, просто не спеша еще, потому что углеводородов на обозримую перспективу хватало. Так что не будь Холла, у которого завалялись несколько лишних миллионов на изобретательскую деятельность, то же самое через год слепили бы где-нибудь в Обнинске. Или в Массачусетсе. Какая разница?..
Сытник замотал головой и взял в руку бутылку.
– Это просто ты не интересовался вопросом, – сказал он, наливая. – А я вот рылся не только в учебниках, а даже в прессе тех лет. Тебе приходилось слышать, разведчик ты мой, что Холл представил термояд не в виде обычной энергоустановки, а почему-то сразу как вполне пригодный для установки на корабль двигательный модуль? Если б он хотел заработать денег и вообще предстать спасителем человечества, то наверное он, не будь дурак, стал бы строить электростанцию. Он же вместо этого долго морочился с водородом… на хрена? Так это еще не все. Буквально через пару месяцев в Новосибирске появилась вполне работоспособная защита – сначала электромагнитный кокон, а потом еще и гравитационный.