Концепция силы. Юлька
Шрифт:
— Какая ворона?!
— Я положила её в кусты… Только к остановке подошла — и… Она в такой темноте летела и упала на меня. Я думала — живая, а она умерла… Почему она за мной следила? Ничего не понимаю.
Олег тоже ничего не понял, но подхватил её под локти, замёрзшую и покорную, усадил в машину.
— Снимай плащ. Здесь тепло.
От его заботливо-командного тона Юлька расплакалась с новой силой, теперь уже от странной слабости и плохой способности соображать. Он помог ей освободиться
— Глотни.
«Ну и денёчки пошли: и кормят, и поят», — всхлипнула Юлька, послушно глотнула — и задохнулась:
— Ой, господи, что это?!
— Коньяк. Как ты себя чувствуешь?
Зеркальце отыскалось среди мелочи в кармашке сумки. Юлька вгляделась, ужаснулась, но силёнок на эмоции поярче не хватило.
— Кошмарно. Мне нужна аскорбинка, йод, кофе. Кажется, любимый класс меня опять обчихал. Скорее всего — грипп. Не боишься заразы?
— Днём же всё нормально было.
— В школе это быстро: утром обчихали — вечером температура.
— Не похоже, что у тебя температура. Вся белая.
— Отвези меня домой. Я сейчас у Влада так заснула, что потом стыдно стало.
— У Влада? А кто это? — Как он выдержал почти безразличный тон — сам поразился.
— Влад — руководитель нашего кружка.
Постепенно она рассказала ему, сумбурно и перескакивая с пятое на десятое, и про кружок, и про пентакли, и про ворону, и про странный вечер. Олег только раз перебил её: «Что такое пентакль?» Юлька ответила не сразу. Вздёрнула брови, задумалась и, видимо, на ходу сформулировала: «Это графические картинки, воздействующие на человека — в основном на его подсознание».
Рассказывая дальше, Юлька никак не могла отделаться от навязчивого желания задать ему вопрос: «Олег, у тебя тоже такое впечатление, будто мы знаем друг друга с детства?»
И ещё одна мимолётная мысль томительно прошла по сердцу, когда она мельком глянула в зеркальце перед ним и увидела его строгие, даже жёсткие серые глаза: «Я опять добилась своего: Олег — мой лучший друг, но не желанный мужчина. Я сижу в его машине и легко говорю о том, чем делятся только с друзьями…»
— Вот и всё, — вздохнула Юлька, глядя на чёрную дверь подъезда, перед которым они остановились. — Теперь я пойду спать. Утром, глядишь, буду в форме.
Олег вышел открыть ей дверцу, проводил до квартиры.
— Вчера здесь парнишка бегал, — вспомнила Юлька. — Номер квартиры пытался рассмотреть. Твой?
— Ага… В разведчиков немного поиграли… Юля…
Его тёплая ладонь скользнула по её подбородку, вынуждая поднять голову. В следующий миг она перестала дышать. Его жёсткий, требовательный рот раз за разом присваивал её, чувственно взрывая всё тело. Она таяла, становилась упоительно маленькой и… счастливой.
Что-то
Оба вздрогнули.
— Что там… — прошептал ей в губы Олег.
— Портфель мой… ревнует…
Он почувствовал, как её губы дрогнули в улыбке, и со вздохом отодвинулся.
— Портфели обижать нельзя.
Спустился по лестнице, отыскал портфель.
— Я завтра заеду за тобой?
— Нет. Извини. Для меня этого слишком много сразу. Мне надо подумать… Позвони, ладно? Номер телефона я тебе сейчас запишу.
— Номер твоего стационарного у меня есть.
— Как это?
— Так это. Есть — и всё.
— Понятно, — высокомерно сказала Юлька, удержавшись от вопроса: «А всё-таки — как именно ты его узнал?»
Она твёрдо решила промолчать, чтобы не дать ему лишний раз посмотреть на неё свысока. Честно говоря такого пока не было, если не считать его манеры. Но здесь уж деваться некуда — рост!.. Вынув ключ, она с сомнением спросила:
— Может, зайдёшь?
— А тетради? — насмешливо спросил Олег. — Лучше пойду, а то потом проклинать начнёшь. Спокойной ночи, Юленька.
— Спокойной ночи…
Он обернулся с лестницы.
— Юля… Я не всё понял в твоём рассказе, но в жизни бывают жутковатые совпадения. Ворона за окном и мёртвая могут быть разными птицами. Зря ты их связала в одно. Ты просто очень устала. Не бери в голову.
— Попробую.
Он ушёл.
Юлька ввалилась в квартиру. Пока раздевалась-разувалась, отяжелела так, что с трудом разлепляла веки. «Да что ж такое… Кажется, Олег прав. Наверное, я действительно устала. Сейчас полежу немножко — и начну тетради проверять».
Она не забыла положить поверх покрывала зайца и, не переодевшись, уткнувшись носом в мягкий бок игрушки, разом уснула.
В комнате стояла уютная тишина. Приглушённый абажуром, торшер у стола еле теплился.
Родители Юльки досматривали последний фильм из найденных по программе, когда телевизор пыхнул белым и погас. Отец безуспешно поколдовал над ним, пожал плечами: «Завтра придётся вызывать телемастера» и пошёл на кухню. Вернувшись, заметил:
— У Юли свет горит. До сих пор тетради проверяет?
Мама осторожно вошла в комнату дочери и улыбнулась. Быстро и сноровисто сняла с Юльки жакет, зайца усадила опять в кресло, аккуратно вынула из-под дочки одеяло, укрыла её. Юлька только невнятно ворчала и вяло ворочалась.
Мама с улыбкой потушила свет и тихо вышла.
Белые лунные лучи замерли на столе, на полу, на креслах. Огромные улыбчивые глаза игрушки поблёскивали в них. Зайчишка сидел в кресле, смотрел на Юльку. Отсюда, на расстоянии, он теперь ничем не мог помочь ей.