Концепция силы. Юлька
Шрифт:
И что теперь? Теперь Олег будет совать свечи под нос женщине Рыбе, защищая от неё Влада и Юльку, пока Мотоциклист, точно механическая кукла, будет делать одно и то же движение?
Женщина Рыба отвернулась от Мотоциклиста и снова поползла. Будто услышала мысли и поспешила подтвердить их.
Внутри Юльки лопнула натянутая струна. Но только колючие раскромсанные концы царапнули её, как тишину за дверью взрезал пронзительный визг. Пусть и приглушённый дверью, он был таким безысходно-сверлящим, что даже Мотоциклист застыл.
Олег подобрал
Визг съехал до утробных, рвотных захлёбываний — и стих.
Ручка двери чуть дёрнулась. Снова замерла.
Первая осознанная мысль Юльки противоречила её инстинктивному знанию. Она подумала: «Кто-то из наших кружковцев пришёл, и Первый убил его. Или её». Она упорно повторяла про себя эту фразу, поскольку на данный момент могла представить неведомый ужас за дверью только так. Так — реально. Первый обладал сверхъестественной силой чужака и мог убить любого — утверждало сознание.
Нечто внутри отрицательно качало головой и шептало: «Убили Первого».
В дверь вежливо постучали. Не забарабанили, не загрохотали — постучали.
Олег оглянулся и одним движением губ спросил: «Открыть?»
Юлька помедлила и кивнула.
Он пересёк комнату, остановился и прислушался. Снова вежливый стук. Олег ещё раз оглянулся, потом, стараясь не шуметь, снял с дверной ручки зонт и отбежал к Юльке.
Дверь распахнулась, и женщина Рыба дико заверещала.
44
В комнату хлынула косматая глазастая волна. Юлька не успела закричать, только придушенно охнула, а Олег растерянно сжал нож Мотоциклиста.
Волна раздвоилась на крупных псин. Не обращая внимания на маленькую группу людей, псины целеустремлённо и деловито опрокинули женщину Рыбу и Мотоциклиста — те, рухнув, перестали двигаться, словно вместе с падением из них выбили дух. Ошеломлённые Олег и Юлька, во все глаза следившие за псами, разглядели: огромные зверюги сняли с горла чужаков что-то наподобие фонариков — с женщины оранжевый, с Мотоциклиста — светло-красный. С этими фонариками псы потрусили к дверям. Женщина Рыба и Мотоциклист не пошевельнулись.
Юлькино сердце отчаянно зачастило.
На пороге комнаты стояла ранее не замеченная странная девушка в странной, необычной для города одежде. Среди сумасшедшего напряжения стремительно летящих событий было как-то неожиданно видеть безмятежное, с тенью улыбки лицо. Незнакомка забрала у псов фонарики. Зверюги уселись у порога, а девушка пошла в комнату.
Враждебного в ней — ничего. Но Олег попятился не потому — он просто не поверил глазам. Ещё одна Юлька!
Незнакомка присела перед Владом на корточки.
— Как он?
Юлька присела рядом и взглянула словно в собственные глаза, словно в странное зеркало, и, прокашлявшись, ответила:
— Плохо. В больницу бы надо.
Незнакомка протянула руку к шее Влада, словно хотела посчитать пульс. Но в её ладони затеплился зелёный фонарик.
— Утопленник, —
— Ты кто? — с замиранием сердца спросила Юлька.
— Я Хозяйка, Нижняя, из Пещеры.
— Почему мы похожи?
— Все Хозяйки похожи. — Она снова посмотрела на Влада, и Юлька наконец пришла в себя и испугалась.
— Олег, вызови «скорую»! С ним совсем плохо!
— Не надо никого вызывать, — покачала головой Хозяйка и теперь сама заглянула в глаза Юльки. — Ты ведь мне доверяешь? Мы с ним уйдём вместе. Помогите его поднять.
Влад мягко обвисал на их руках и не стоял на ногах, пока Хозяйка не привалила его к себе, обняв за пояс. Его тело постепенно обрело твёрдость. Он открыл глаза, увидел Юльку, потом комнату и всех, кто в ней находился. После попытки самостоятельно удержаться на ногах он скосил глаза и со слабой улыбкой протянул:
— Какие люди у на-ас… По мою душу пришла?
— И по тело тоже, — ласково сказала Хозяйка. — Готов к путешествию?
— Вниз?
— Вниз.
— Именно это подразумевалось, когда ты говорила, что я ещё вернусь туда?
— Примерно. Но могло быть иначе, иное возвращение.
Они посмотрели друг другу в глаза. Юлька, готовая взорваться вопросами, чтобы спастись от снедающего её недоумения, открыла уже рот — и отступила. Минуты назад она смотрела в лицо Хозяйки, как в зеркало. Сейчас смотрел в глаза девушки и медленно словно копировал это лицо Влад, обретая мягкость и покой. И ещё — Влад уходил. Он стоял на месте, поддерживаемый руками незнакомки, но — уходил. Юлька испытывала странное впечатление: он даже не уходил — ускользал.
Хозяйка оглянулась на Юльку.
— Не бери в голову. Миров много, и дай вам Бог со своим разобраться. Вы идите, мы сейчас тоже уйдём. Будете выходить — двери закройте.
Олег быстро подошёл к Юльке, стиснул её ладонь.
Псины бродили по комнате и, толкая лапами, играючи роняли на пол горящие чёрные свечи. Пламя колыхалось на чёрном ковре весёлой огненной порослью, но не хаотично, а будто втягивалось в какие-то каналы, образуя фигуры круглого, разделённого на симметричные части лабиринта. Что-то похожее на паутину. Влад и Хозяйка стояли в её центре, куда огню ещё предстояло добраться.
Олег уже был в коридоре, а Юлька всё не могла переступить порога, хотя Олег тащил её за руку.
— Подожди… А как быть с Пещерой?! — крикнула она.
Она спрашивала то, что надо было спросить, но внутри стягивался тугой узел из жёстких жил, он стягивался и сжимался, причиняя не физическую боль, но всё же отдающую в сердце. Вокзал… Люди прощаются, вспоминают, что не успели сказать, задают лишние, никому не нужные вопросы. А что говорить, когда прощаешься навсегда? Худо, бедно ли, но они с Владом достаточно общались, чтобы… чтобы испытывать друг к другу… Врёшь. Он всегда держал тебя на расстоянии. Ты была нужна ему, чтобы использовать твои странные способности… И вот он уходит.