Концептуально!
Шрифт:
– Использует? – возмущалась я. – Как она может его использовать, он ведь у нас продавец в овощной палатке?
– Ну не знаю… может, она капусту бесплатно жрет у него в подсобке, – бодро изрекала Вероника. – Кушать ей очень хочется. Мне, кстати, тоже, так что давай не отвлекаться, будем надеяться, что наш плагиатор при следующей встрече нам заплатит.
В конце концов мы добирались-таки до финальной сцены очередной серии.
«Герои забегают в самолет», – печатала Вероника.
– Откуда взялся самолет? – стонала я. – Случайно стоял в кустах?
– Артур
– Что-о? – возмущенно вскрикивала я. – У него есть самолет? Собственный? Чего же тогда он нам мозги парит и денег не платит? Да и встречи назначает в каких-то тошниловках? У меня от десерта, которым он нас кормил в последний раз, до сих пор изжога.
– Экономный, наверное, – предполагала Вероника. – Итак, «Влад садится за штурвал и поднимает самолет в воздух». Постой-постой! Но как, как он управляет самолетом?! У него же, я извиняюсь, проблемы со зрением! Небольшие такие проблемы – он абсолютно слепой!
– Может, мы чего-то не поняли? Может, он не совсем слепой, а…
– Наполовину? – едко замечала Вероника.
– Угу. Одноглазый!
– Одноухий, блин! – подводила итог Вероника. – Боже, какой маразм!
В это время обычно начинал названивать Артур: клялся, что звонит с «Мосфильма», что уже беседовал сегодня с предполагаемым продюсером картины, что деньги будут вот-вот…
– Артур, – устало бросала я. – Вы не могли бы немного повнимательнее вносить свои правки в уже написанные нами сцены? В вашем вчерашнем варианте герой говорит девушке: «Я своими глазами видел, как ты целовалась с другим». Понимаете, он ведь у вас м-м… незрячий. Зритель решит, что вы над ним издеваетесь.
– Ну, я подумал, что это прозвучит просто как фигура речи… – мямлил Артур.
– Артур, – выхватывала трубку Вероника. – Вы мне объясните: у нас там героиня крутит роман одновременно с двумя мужчинами, притом обоих зовут Костями. Это зачем? Какой-то новый стилистический прием?
– Именно так, – важно заявлял Артур. – Это должно символизировать, что героиня все время тянется к одинаковому типажу мужчин. Все, в кого она влюбляется, либо полные идиоты, либо Кости.
– А-аа, – тянула Вероника. – Прямо моя жизнь!
Так или иначе, хохоча, ругаясь, плюясь, матерясь и посылая истошные жалобы жестокой судьбе, мы с грехом пополам накропали первые две серии, кое-как обстряпав все неувязки в предлагаемом Артуром сюжете.
Наступил «день Х» – день, когда мы должны были сдать Артуру нашу работу и получить наконец деньги за труд.
На этот раз Артур назначил нам встречу почему-то на Чистопрудном бульваре. В воздухе ощутимо пахло осенью, между деревьями серело влажное небо, начинал накрапывать дождь. Сквозь мокрую пелену голубые и желтые здания в лепнине выглядели размыто, как на полотнах импрессионистов.
Зеркальная поверхность пруда подернулась рябью…
– Чего это
– Может, забегаловки надоели? Объелся за последние полтора месяца пережаренной картошкой фри? – предположила я. – Или на романтику потянуло. «Золотая осень в Москве», холст, масло.
– Лично я предпочитаю хлеб и масло, – отрезала Вероника. – Ох, не нравится мне это все…
Артур поднялся нам навстречу со скамейки. Вид он имел встрепанный и измученный. Лицо осунулось, покрасневшие глаза пылали голодным огнем, кепка вымокла под дождем, козырек ее печально обвис.
– Добрый день, – начал мямлить он, поравнявшись с нами. – Прежде всего я хотел бы вас поблагодарить за сотрудничество. Мне было очень приятно работать с вами, сразу чувствуются люди, не чуждые искусству, имеющие свой собственный взгляд на современный кинематограф…
– Начинается, – тихо хмыкнула Вероника.
– Артур, нам тоже понравилось работать с вами, – любезно улыбнулась я. – И будет еще приятней, если мы снимем наш финансовый вопрос.
– В этом как раз и загвоздка, – не глядя мне в глаза, забормотал Артур. – Дело в том, что эти люди… Митрофанов, он же читал мою заявку, он сказал, что это гениально, новое слово в сценарном мастерстве! Обещал, что сведет меня с нужными людьми на «Мосфильме»…
– Погодите, – прервала его Вероника. – Так у вас нет на руках никакого подписанного договора? Вы же говорили, что проект принят к разработке, что бюджет практически выделен…
– Я говорил, но… Мне не хотелось, чтобы вы нервничали, отвлекались на организационные вопросы. Хотел, чтобы вы занимались только творчеством…
– Не продолжайте! – остановила его Вероника. – Все ясно!
Едва сдерживая ярость, она отвернулась в сторону и нервно закурила.
– Так, значит, вам так и не удалось найти желающих купить ваш проект? – уточнила я. – А как же те деньги, что вы заплатили нам в самом начале?
– Это были мои деньги, мои личные, – взрыднул Артур. – Я накопил, еще дома, в Оренбурге. Собрал приличную сумму. Думал, приеду в Москву, вложу часть своих денег, а потом все окупится стократно! Кто же знал, что здесь все так дорого. У нас люди за восемь тысяч месяц на заводе пашут, а вы только за аванс тридцать тысяч запросили. А еще жить где-то надо, есть… Я этот доширак видеть уже не могу.
– Постойте, так вы совсем без денег остались? – сочувственно спросила я.
Неожиданно для себя мне стало жаль его.
Конечно, нас он, говоря по-современному, кинул, но ведь и сам попал в переплет.
– У меня пятьдесят рублей еще осталось, – гордо заявил Артур.
– А самолет? – обернулась к нему Вероника. – «Як-18», которые списывали тысячами и вы один себе приобрели?
– Честно говоря, – замялся Артур. – Нет у меня никакого самолета. Это один мой знакомый в Оренбурге, бизнесмен, самолет купил. А я рассказал про него, как про свой… ну просто – чтоб было понятней, чтоб не приплетать лишних персонажей. Мне показалось, это будет…