Концерт Чайковского в предгорьях Пиренеев. Полет шмеля
Шрифт:
Интересно, что его так привязывает в Вите и его жене? Ну, Федя был охранник, ему деваться было некуда. А Гере-то зачем все это?
Я заметил, что Люся не обращает никакого внимания на Геру. Она уже попробовала найти замену безвременно покинувшему этот мир охраннику, но успела разочароваться.
Теперь эта женщина пила маленькими глотками водку и кривилась при этом.
«Зачем ты ее пьешь? — хотелось мне спросить у нее. — Если тебе так противно… И вообще — у тебя сегодня утром убили любовника. Какой бы он ни был, но
— Чем бы закусить? — задумчиво спросил у Геры Витя, поставив на стол пустую рюмку.
— Жареными бананами, — спокойно ответил тот. — Сейчас принесут. Вот видишь, — он указал на стоящую перед нами с Эстеллой тарелку. — Это жареные бананы. Сейчас и нам принесут.
— Вот и отлично, — сказал Витя. — Хоть будет что вспомнить. Жареных бананов у нас нет.
— Приедешь, возьмешь да и пожаришь, — сказал в ответ ему Гера, разливая новую порцию водки.
— Вы твердо решили уехать завтра? — поинтересовался я у Вити. Он мрачно кивнул.
— Надо уезжать, — сказал он. — Я не могу без телохранителя… У меня на родине неприятности. Я думал, что хоть съезжу отдохнуть… А тут вот оно что. Нет, надо ехать. Меня в аэропорту все мои ребята ждать будут.
— Какие ребята? — не понял я.
— Охрана, — пояснил Витя. — За мной охотятся.
— Кто? — спросил я. — Кто охотится?
— Конкуренты, — объяснил Витя. — На всех не угодишь. Если ты честный человек, то слишком многим становишься поперек дороги.
Эти слова меня мало убедили. Так все жулики говорят про себя. Но в то, что ему действительно что-то серьезно угрожает, я верил. Потому что Федя погиб не случайно…
— Вот Герку попросил сегодня с нами побыть, — сказал Витя, трепля гомосексуалиста по плечу. — Он парень здоровый, вот он согласился. Слушай, — обратился он к Гере, — ну почему ты ко мне идти на службу не хочешь? Был бы вместо Федьки… Я знаешь сколько плачу?
— Нет, — улыбался Гера. — Зачем мне? У меня — серьезная работа в торговле. Зачем мне в телохранители идти? Даже к такому хорошему человеку… Давай выпьем…
Появился официант с подносом. Только это был уже не хозяин, а другой. Молодой парень высокого роста, в белом фартуке. Он быстро расставил на столе тарелки, потом поставил на стол бутылки с вином, что-то спросил по-испански.
— Все нормально, — успокоил его покровительственно Витя. — Все хорошо. Молодец.
Витя держался развязно, говорил громко. Вообще создавалось впечатление, что он все время играет роль. Видимо, он как-нибудь смотрел в детстве фильм про русских купцов, как их всегда изображали, и теперь старался подражать их поведению. Та же удаль, бесшабашность, те же якобы широкие жесты…
— Мы все могем, но мы не хочем…
Вдруг Гера занервничал. Он как-то странно посмотрел на стол, потом перевел взгляд на Эстеллу и сказал мне:
— Вот что… Вы бы спросили ее,
— Что принято? — переспросил я удивленно.
— Приносить откупоренные бутылки с вином, — сказал Гера. — А вот так наваливать на блюда закуску — это у них правила хорошего тона?
Я удивился:
— Вам-то что, — сказал я. — Подумаешь, какая разница…
— Не знаю, не знаю, — пожевал губами Гера. Официант подошел опять и стал разливать вино по бокалам.
— Эй, любезный, — обратился к нему Гера. — А отчего ты так некрасиво все сервировал? Это у вас так принято делать за большие деньги?
Официант не понял по-русски, ослепительно улыбнулся белыми зубами и покивал: «Си, синьор, си…»
— Интересно, хозяин вызвал своего официанта, что ли? — спросил я Эстеллу. — Он ведь говорил, что сегодня отпустил его домой.
— Наверное, вызвал, — улыбнулась Эстелла. — Ведь пришли еще гости. Вид у нее был уставший и нерадостный. Естественно, вечер не удался, сидеть тут с пьяными русскими туристами ей вовсе не нравилось…
— Скоро мы уйдем? — спросила она меня.
— Скоро, — сказал я. — Еще пять минут для приличия, и уйдем. Пойдем в отель и прекрасно проведем вечер. Ты согласна?
— Конечно. Надо было так поступить с самого начала, — ответила она. Гера вел себя странно. Он взял в руки свой бокал и стал принюхиваться. Он делал это незаметно для окружающих, как будто насыщался ароматом букета. Но я-то видел, как тревожны его глаза и как трепещут крылья носа. Он тянул носом, как гончая собака…
Нанюхавшись вдоволь, он погрузил в вино кончик языка. Подержал его там несколько секунд, потом вынул язык и улыбнулся нам с Эстеллой.
— Замечательно, — сказал он с довольным видом. Тут же он встал из-за стола и начал переставлять тарелки на нем.
— Ты чего? — встревожился Витя, который как раз в это время что-то говорил своей жене. — Чего ты с тарелками делаешь?
— Да я тебе бананы подставляю, а себе рыбу беру, — ответил Гера, смеясь. — А то этот дурак поставил все на один угол. Вот козел необученный. Я думал, такие только у нас бывают. Пэтэушник проклятый.
Гера развеселился. Он сел на свое место обратно и обратился ко мне:
— А что это вчера за хулиганы на вас напали?
— Это так, — ответил я. — Ошиблись дверью, а сами пьяные были. Вот и полезли. Да вы же сами видели.
— Видел, — меланхолично кивнул Гера. Он помолчал и добавил. — Только мне не нравится, что один из них сейчас торчит на кухне…
— На какой кухне? — всполошился я. Эстелла с удивлением взглянула на мое вытянувшееся лицо.
— На этой кухне, — все так же спокойно сказал Гера. — Там открыта дверь, и я увидел одного из вчерашних героев. Он там стоит и смотрит на нас.
Гера строго посмотрел на меня:
— Только не оборачивайтесь, — сказал он.
— Почему? — спросил я, встревоженный.