Концерт для контрабаса с собакой
Шрифт:
Мы переглянулись.
— Чудеса!
— Ну-ка и я попробую погладить стенку.
Дотронулся. Ладонь пронзили тысячи иголочек. Ощущение такое, как будто ты за электрический провод схватился. Под ток попал.
У меня хватило выдержки для того, чтобы провести рукой донизу. В стене образовался проем. Такой, что пройти можно. Но мы не торопились, дивясь необычному зданию.
К стене подбежал Дик. Он подозрительно обнюхал ее, ткнулся в нее мордой и неожиданно очутился внутри здания.
Прошли сквозь стену и мы. Оглянулись. Стена как стена. Никаких щелей. Фантастика, да и только!
Мы ступили на двигающуюся дорожку, которая привела нас в просторный зал. Под потолком сияли металлические шары, между которыми с сухим треском проскальзывали яркие молнии. Сверкали всеми цветами радуги круглые экраны. На приборах волновались стрелки.
Прямо перед нами стоял огромный подковообразный пульт со множеством кнопок и клавиш.
Что-то гудело, шипело и щелкало.
— Это не обсерватория, — сказал я. — И не Центр управления полетами.
— Что же это? — спросил Алешка.
— Не знаю… Наверно, электростанция.
— Электростанция? — удивился Алешка. — А где, скажи, турбины? Атомный котел где? И потом, разве можно по таким проводкам ток высокого напряжения подавать?
— Не забывай, что мы на чужой планете. Здесь все можно.
— Сомневаюсь, — покачал головой Алешка и нажал на ярко-синюю кнопку.
Засветился экран телевизора. Раздался призывный сигнал, и на экране появилось лицо человека. Да, да, самого обыкновенного земного человека. Он смотрел внимательным взглядом и, казалось, ждал от нас первого слова.
— Агром-ворей! — не растерялся Алешка.
— Агром-ворей! — поздоровался я.
Оранжанин улыбнулся и ответил:
— Здравствуйте!
У нас челюсти отвисли от неожиданности. Оранжанин приветствовал нас по-русски! Было чему удивиться.
Он снова улыбнулся и проговорил:
— Не удивляйтесь. Мы знаем про вашу планету. Несколько слов… — оранжанин замялся, как бы ища подходящее слово, но Алешка, знаток оранжанского языка, быстро пришел на помощь:
— Он сказал, что знает по-нашенски всего несколько слов, но недостаточно твердо.
— Да, да — улыбался оранжанин, — не твердо… Пуст Алоша переводит меня… Спасибо… Регби популяро сиреноико грингва Оранжадо…
— Он приветствует нас, — переводил Алешка, — и приглашает в их главный город — Оранжанию.
— Спроси, где мы находимся.
Алешка спросил.
— Рикритеро гонкулезоз принтер воп…
— Он говорит, что это Станция Регулирования Жизнедеятельностью Природы.
— А почему здесь никого нет?
— Станция автоматическая… Оранжане прилетают сюда только для установки
Оранжанин широко улыбнулся. Он показал глазами наверх, и мы увидели на одной из площадок под потолком кошку. Ту самую, которая встречала нас. На нее, задрав морду, скалил зубы Дик.
— Не удивляйтесь, — переводил Алешка, — это традиция… Хотя Станция и автоматическая, но стало традицией держать на ней хоть одну живую душу… С начала Века автоматизации здесь живут кошки.
Мы пожалели кошку, но оранжанин заверил нас, что кошка не скучает в одиночестве. Она первой встречает инопланетные делегации, играет с лесными зверьками, а если ей надоедает на Станции, то ее увозят оттуда.
Мы поблагодарили Гринголея — так звали оранжанина — за приглашение, прошлись по другим залам и направились к стене.
Подошли, дотронулись ладошками. Стена не раздвинулась. Мы с надеждой посмотрели на экран. Гринголей предупредил, что надо выходить в том месте, где вошли, то есть напротив дорожки.
Так и сделали. Стена свободно пропустила нас, и мы сели в планетоход.
Дик еще долго оглядывался назад, жалея, что его разлучили с оранжанской кошкой, которую он не успел погонять по деревьям.
Ехали по радиомаяку. Леса разрезали ровные дороги, через реки перекинулись легкие мосты. Ракетный двигатель почти не включали.
Все чаще и чаще встречались каплеобразные машины. Они быстро и бесшумно проносились мимо, оставляя за собой голубоватый след. Позже мы узнали, что оранжанские двигатели поглощают углекислый газ и выделяют через выхлопную трубу кислород.
Показались высокие разноцветные здания.
Город.
— «Оранжания», — прочитал Алешка затейливую надпись.
Маяк продолжал вести нас мимо домов по широким улицам. Туда и сюда шныряли сверхбесшумные машины. Но еще больше было пешеходов. Они не стояли настороженно у перекрестков, ожидая, когда загорится зеленый огонек светофора. Здесь они были хозяевами улицы, а машины в местах перекрещивания улиц шли в подземных туннелях. Поэтому здесь не так-то легко под машину попасть.
Планетоход подъехал к куполообразному зданию и остановился. Мы хотели выйти, но замигала сигнальная лампочка, и планетоход медленно въехал внутрь помещения и очутился посреди просторного зала.
— Вот он — Центр управления космическими полетами! — сказал Алешка и вышел из планетохода.
В зале стояли оранжане. Они были такими же, как и земляне. Только одежда их была поярче и покрасивее. И вообще я заметил, что на Оранжаде все краски чистые и яркие. Там нет предметов неопределенного цвета.