Кондотьер Сухоруков
Шрифт:
— Хорошо, Дшанластоо! Будут ему мастера.
Оставался один маленький вопрос, но именно из-за него я и побаивался ехать в Саачилу. А торговые караваны уже две недели не отправлялись в Уашкаякак.
— Скажи-ка, какие в Саачиле новости? Не происходило ли на севере… что-нибудь из рода вон выходящего?
Ну, прямее уже не спросить! Сапотек непонимающе смотрел на меня.
— Всё время что-нибудь происходит, — пожал он плечами. — На границе — тишь да благодать. Астеки ведут себя тихо, никакие войска с запада не приходят. Торгуем, общаемся.
—
Вздохнувший с облегчением Дшан поклонился и вышел. Серый вышел из-за моего плеча и посмотрел в упор.
— Ну?
— Что, ну?
— Владыка, ты же видишь, что беда миновала. Похоже, труп того грабителя могил вообще не нашли. Всё тихо. Надо моих ребят возвращать! Тем более, в Саачилу ехать — свита нужна.
Вапачиро меня доломал. Работников я пока оставил на горном лесоповале, а вот охрану вызвал. Серый уверил, что поговорит с каждым и вообще поедет к Рыбоглазому вместе со мной, и глаз с наших авантюристов не спустит.
А свиту я взял большую. От каждого воинства мне выслали по двадцатке лучших бойцов. Не то, чтобы я чего-то боялся. Или наоборот — хотел кого-нибудь напугать. Просто я понимал, что для создания хорошего войска Косийоэсе одного оружия мало. Воинов нужно обучать… Вот только я до сих пор не мог решить, а хочу ли я делиться с Рыбоглазым и этим секретом! Решил так: посмотрю, как сложатся наши отношения в Саачиле. Если доверие вырастет: то я ему всё популярно объясню. А у меня под рукой уже и готовые инструкторы будут.
…Город выглядел довольно сонным, хотя, мы прибыли в Саачилу-Йоо уже ближе к вечеру. Может, потому что еще не начались посевные работы. А может, я просто привык к бешеному темпу жизни в Базе. Встретили нас тепло, сразу повели к дворцу, где разместили в обширных гостевых покоях. Кокуитао жил с размахом — мне такая роскошь даже дома была не доступна. Правда, с ужином долго тянули. Я уже думал своими запасами перебиться, но, наконец, в огромный зал вбежали многочисленные слуги с блюдами. Запахло жареным мясом, острыми специями и даже какао! Вот это почет!
Под утро, правда, выяснилось, что накормили нас какой-то фигней. Куча народу из моей свиты потравилась. Ну, не совсем, а так, что от отхожей ямы далеко не убежать.
«Просрочка, — вздохнул я. — Ну, хорошо, хоть не я».
Меня и впрямь диарея обошла стороной. А ведь ели практически вместе. Серый вон вообще пластом лежит. Даже наше доверенное лицо — Дшанластоо — имел крайне бледный вид этого самого лица. Тем не менее, аристократ героически порывался одеться и сопровождать меня во дворец.
— Лежи уже! — вздохнул я.
Дитя Голода чувствовал себя более-менее, так что ему быть переводчиком. Отобрал еще нескольких относительно здоровых воинов, а остальным приказал соблюдать постельный режим и пить много жидкости.
Разряженные в пух и перья хоана с поклонами встретили нас и сопроводили
— Великий кокуитао уже ждет тебя, Хуакумитла!
Мы вошли в зал, и меня прямо-таки оглушили шум толпы и буйство красок: десятки нарядных людей в ярких плащах и пышных головных уборах заполняли каждый закоулок зала! Они галдели, словно чайки на птичьем базаре! Впереди, на немалом возвышении, скрестив по-турецки ноги, сидел Рыбоглазый. Сейчас он максимально оправдывал данное мною прозвище, храня каменную маску на лице.
Моя охрана осталась у выхода, а я с Конецинмайлой прошел в центр зала. Косийоэса медленно поднял правую руку, и гомон начал стихать. Несколько вдохов — и в зале повисла гробовая тишина.
— Великий кокуитао! — щедро поклонился я правителю Саачилы. — Приветствую тебя в твоем доме! Благодарю за гостеприимство! Пусть твои предки не обделят тебя своей заботой!
Мальчишка молчал. Неприлично долгое время он пристально смотрел мне в глаза, а потом кивнул.
Стоявший справа от возвышения советник князя Алаири, шагнул вперед и коротко бросил:
— Взять их!
Признаюсь, я плохо среагировал. Это казалось таким невероятным, что я пару вдохов убеждал себя, что неправильно понял сапотекские слова. Но словно ветер прошелся по залу: собравшиеся хоана вскинули полы своих ярких плащей, под которыми скрывали оружие. Я успел обернуться и увидел, как падают на пол залитые кровью мои охранники; как несколько острых копий — моих тумбажных копий! — уперлись в грудь Дитя Голода. Когда острая боевая кирка оказалась в моей руке — вокруг уже стояли воины, настороженно держащие оружие.
Алаири с улыбкой подошел ко мне (недостаточно близко для того, чтобы я мог пробить ему голову без подшага) и попросил мягко так:
— Давай ее сюда!
— Косийоэса! Что здесь происходит?! — гневно заорал я, поскольку еще не успел толком испугаться.
— Восстанавливается попранная тобой справедливость, чужак! — злобно закричал Алаири. — Посланец тьмы, ты, прикрываясь Великим Видящим, втерся в доверие к кокуитао! Ты коварно обольстил его своими обещаниями, чтобы свить клубок зла в Эхутле! Ты опутал его ложью, пытаясь отвернуть от истинной воли богов! Воли богов, которые подарили ему истинную любовь и дружбу с мудрым уэйтлатоани астеков! Ты всеми силами втравливал его в войну, которая погубит и Саачилу, и всю Страну Облаков!
Ничего себе! Я опустил оружную руку. Вот, значит, как разворачивались события в Саачиле, пока я в поте лица отливал для них оружие.
— Косийоэса! Кокуитао! Это всё ложь! Я говорил тебе правду! Тебя нагло охмурили! Вот этот Алаири и охмурил, продавшись астекам! Косийоэса! Еще не поздно всё остановить! Отпусти нас! Дай мне объясниться, и ты поймешь…
Мака с размаху прилетела мне прямо в лицо. Плоской стороной, но и этого хватило, чтобы моя гордая речь сменилась скулежом. Нос явственно хрустнул, губы моментально разбухли, а по подбородку потекла кровь.