Конец легенды
Шрифт:
«Да все нормально будет… Нервы у меня никуда, да, это есть. Урыл бы гада, как того конягу, не будь он Настасьстепанны сынок… Во детишечки! «У матери отсужу!»… Надо бы расписать его как следует, чтоб другим неповадно было. А и распишу!»
Тут Андрей вспомнил, что так и не посмотрел почту.
Первое, что он сделал, ввалившись в кабинет утром, – кликнул на сообщение, глядевшее на него с экрана обиженным красным глазком. Было оно небезынтересным.
– Валь,
– Стасик на задании. Найти его?
– Нет, раз работает, не надо. Но как появится, пусть сразу зайдет.
– Он, Андрюша, в районе, – терпеливо разъяснила Валя.
– Ага… Ну ладно. Это не срочно.
«Это не срочно. Но это интересно».
Михал Юрич переслал ему любопытное сообщение. Не сделать ли самому? Криминальная составляющая была там постольку-поскольку – ну, подрались муж с женой на почве ревности, и что? Интересным было другое – возраст ревнивца и объекта ревности. Обоим было за восемьдесят.
– Михал Юрич, а как бы мне в тюрьму попасть? – спросил Андрей в ответ на ласковое «Да, сынок?».
Борода издал невнятный звук, но быстро сориентировался.
«Ведь знал, что напугаю старика… Гад я, гад!»
– Оценил темку, да?
– Оценил. Я сам хочу пойти. Тем более Стас на задании.
– А, ну давай… Подойдешь ко мне?
«Во, второй год я здесь обретаюсь, а в тюрьму так и не попал… Даже как-то неудобно. Но пришел долгожданный момент!.. Надо хоть с любимой женой попрощаться».
– Анюта, как дела?
– Еще не родила, если ты об этом. – Анна хихикнула.
– Это хорошо… Продержись, пожалуйста, до вечера – я тут в тюрьму решил наведаться… Ладно?
– Куда?!
«Ох, зря это опять… Похоже, она испугалась всерьез».
– Да интервью у старичка одного взять хочу, а он в тюряге. На обед, наверное, опоздаю, сразу ужинать приду.
– Хорошо, но не задерживайся.
– Ну, достала она меня! Достала! Изменами своими… Ведь с каждым, с каждым!
Одет был преступник в старый свитер крупной вязки и линялые молодежные джинсы.
Разглядев арестанта, Андрей изрядно удивился – Михал Юрич сказал, что ревнивцу, бросившемуся на неверную супругу с кухонным ножом, было под девяносто. Но выглядел несостоявшийся убойца Терентьев чуть ли не моложе его тестя, который еще не вышел на пенсию. Подтянутая фигура, гладкое, свежее лицо – уже месяц сидит, а еще румяный. Хоть снова жениться. И снова бешено ревновать жену… Андрей уже начал сомневаться в верности добытых Бородой фактов.
– А, простите, сколько лет вашей жене?
– «Жене»! – потряс головой преступник. – Жена называется…
– Нет, а все-таки? Это важно –
– Да вот зимой восемьдесят лет отмечали… Гостей пригласили! А она – сидит и подмигивает всем, глазки строит… Даже сыну родному – это как?
– Сыну? – не понял Андрей.
– Да, приезжал же… Я еще когда за ними это заметил! Когда Сашка только из армии пришел. Надо ж ей было такое удумать – сына родного соблазнять? А? Как ни придешь – они сидят в уголку и шушукаются. И шу-шу-шу! И шу-шу-шу!..
– Что в этом такого – мать с сыном общаются? Это же естественно.
– А как я зайду – сразу замолкают и – шнырк! – расходятся. Это естественно? Я спрашиваю – это естественно?!
Старик, будто дикобраз, периодически выбрасывал в окружающее пространство колючки злой, отчаянной энергии. Видно было, что страдает… Искренне страдает. Обманутый, опозоренный муж…
– Возможно, это оттого, что вы неадекватно реагировали.
– Это они неадекватно… Чтоб родная мать родного сына соблазняла, а?!
– Да с чего вы решили-то? – с трудом сдерживая раздражение, спросил Андрей.
– Да видно же! То по головке погладит, то обнимет… Ему двадцать, ей сорок… Молодого захотелось!
– То есть, если я правильно понял, вы ревновали жену к вашему общему, родному сыну?
– Да какая здесь ревность-то! Ты что, парень?!
Терентьев вскочил и заметался по комнате для допросов. Молоденький милиционер-дежурный, стоявший поодаль, тоже встрепенулся. Андрей сделал жест рукой – я на стреме, расслабься.
Старик стал нервно ходить по допроске, где им разрешили поговорить. Мрачное помещение с одним маленьким окошком, почти под потолком. Три шага туда, три шага сюда. И какой-то неуловимый, мерзко-кислый запах.
– Ревнуют-то красивых, видных, а бабка моя – она всегда страшная была, – продолжил монолог подмосковный Отелло. – Я специально на такой женился – думал, никому не нужна будет, гулять от меня не станет, как другие… А она хуже любой крали оказалась! Чуть я за порог, она – готово дело! – пошла по мужикам!
– И что – много желающих находилось? С учетом ее, как вы говорите, непривлекательной внешности, – спокойно уточнил Андрей.
– Да толпами ходили! С утра до ночи! Эх!.. Что там говорить!
Андрей мельком переглянулся с охранником. Тот был явно в замешательстве, даже зарумянился в душной атмосфере допроски. Наверное, нечасто такие «преступники» встречались.
– Всю жизнь мне испохабила, проститутка!
Терентьев крепко приложил худыми кулаками по столешнице. Любимый Андреев зверек диктофонной породы слегка подпрыгнул, но остался стоять, преданно косясь на хозяина красным глазком. Они помолчали.