Конец материи
Шрифт:
– Говорят, это крупные твари, но, разумеется, о них мало что известно.
Патил надавил на газ, и они помчались дальше. Мотор изредка чихал, когда случался перебой в зажигании. Клэй надеялся, что у них есть запасные свечи. Поля по обеим сторонам дороги производили безрадостное впечатление.
– Это все из-за генной инженерии и биоэкспериментов?
– спросил Клей.
Сингх кивнул:
–
Клэй нахмурился:
– Эти «осы», они ведь появились в ходе японских программ?
Патил загадочно усмехнулся:
– Вы довольно хорошо осведомлены о наших проблемах, сэр.
Все замолчали. Клэй теперь отчетливо представлял, что в Вашингтоне его инструктировали главным образом по части технических подробностей, но ни слова не было сказано о том, как смотрят на свои проблемы сами индусы. Ни Сингх, ни Патил не проявляли особой озабоченности, но, может, они просто смирились? Их высказывания словно исходили из какого-то скрытого -центра, как сейсмические волны из земных недр.
– Не стоит беспокоиться по поводу этих гнезд, - сказал Сингх, когда они уже проехали значительное расстояние.
– Они поспеют не раньше, чем мы закончим нашу работу. В любом случае в Коларе поля полностью поражены эрозией, и только в нескольких местах созревают эти гнезда.
Клэй махнул рукой вперед, указывая за ветровое стекло:
– А вон те пузыри на стенах - это не гнезда?
К его удивлению, оба спутника расхохотались. Отдышавшись, Патил посоветовал:
– А вы присмотритесь к ним, профессор Клэй. Обратите внимание на знаки, изображенные на них.
Патил замедлил ход, и Клэй с любопытством оглядел круглые пухлые нашлепки тускло-бурого цвета на беленых стенах вдоль дороги. Они были покрыты узором радиальных линий. Клэй нахмурился было, но потом отругал себя за глупость: узоры представляли собой отпечаток ладони.
– Сушатся, - весело хихикнул Патил.
– Сушится что?
– Навозные лепешки, коллега. Мы используем коровий навоз.
– Для чего?
– Топливо.
Они проезжали мимо такой груды; женщина закончила укладывать ровный слой сухих навозных лепешек поверх остальных и аккуратно прикрывала кучу полиэтиленом.
– Зимой они хорошо горят.
– Значит, для отопления?
– Ну да, и пищу можно готовить.
Заметив выражение лица Клэя, Сингх нахмурился и поджал губы. Его брови буквально сошлись на переносице, узлом стянув две вертикальные морщины.
– Старый добрый способ, ничуть не хуже новомодных выдумок.
«Да уж, - подумал Клэй, - и старый добрый источник холеры, чумы, детской смертности». Но вслух вежливо спросил:
– Например?
– Три года назад в главную реку страны были запущены разные породы рыб, в том числе крупная рыба с Амазонки, чтобы увеличить поголовье.
– В Ганг? Я считал, что это священная река.
– Что может быть священнее, чем спасение голодающих?
– Тоже верно. Ну и что из этого вышло?
– Крупная рыба расплодилась. Очень вкусная. Настоящий деликатес.
– Надо будет попробовать, - заявил Клэй, вспомнив очень постное овощное жаркое, которое ел за завтраком.
Сингх продолжал:
– Но в этих крупных амазонских экземплярах находились икринки рыб-паразитов, которые сохранились, несмотря на тщательную обработку. Маленькие такие рыбешки. Кажется, называются кандиру, или Hemicetopsis, да?
– обратился он к Патилу.
– Совершенно верно, - ответил Патил, - мелкие рыбы-паразиты, кормятся главным образом мочой крупных рыб. По мнению специалистов, икринки содержались внутри взрослых особей и потому не были обнаружены.
Голос Патила звучал невозмутимо и размеренно, хотя он в то же время выполнил весьма рискованный маневр, чтобы не сбить случайно выбежавшую на дорогу козу. Клэй ударился о дверцу машины, а Патил заложил новый крутой вираж, чтобы не угодить в грязную лужу, откуда ни возьмись возникшую прямо перед ними. Они с грохотом выскочили на обочину, а затем вернулись на дорогу, не снижая скорости. Патил сидел за рулем прямой как палка, небрежно поворачивая руль и явно не обращая внимания на эффектность виража.