Конец ордена
Шрифт:
А если так, то становится ясна и миссия Колобуила: убить его – вот главная цель! И даже Виктор Арнольдович, кажется, теперь понимал, как тот решил ее достичь. Собирался убить не своими руками, а руками тех двоих, короля нищих и императора помоек – для того и похищен второй мешочек с драгоценными камешками. А все остальные игры Колобуила – это лишь звенья тщательно продуманной цепи. Все это только для того, чтобы он заметался и в конце концов попал в лапы к тем страшным двоим.
Зачем, правда, было похищать Наташу – вот чего он пока еще не понимал. Возможно, для того, чтобы он в
А ведь похищение Наташи и есть главная ошибка Колобуила, вдруг подумал Виктор Арнольдович. Чего тот ожидает? Что Серебряков начнет охоту на него. Если б не Наташа, едва ли он бы додумался до чего-нибудь другого. И тем неминуемо ускорил бы свою гибель. Ибо если противник чего-то ожидает – он наверняка заранее придумал, как этому противостоять. И Виктор Арнольдович по-прежнему двигался бы вдоль какой-то хитроумной цепочки, выкованной для него Колобуилом.
Нет, он поступит иначе! Он уничтожит эту цепочку с другого конца!
Сейчас Наташа была для него дороже всего на свете. Ради нее он уничтожит магистра! А если понадобится, он уничтожит и сам Орден, тот самый Орден, который когда-то вылепил из него, мазурика Федьки-Федулы, многосильного архангела.
В том-то и крылась ошибка Колобуила. Ибо такого от него едва ли ждут. Колобуил просто не учел, как дорога ему эта молодая женщина.
Главное было – принять решение. После этого мысли уже не трепыхались вразнобой, а потекли слаженно, привычно выстраивая, быть может, самую решающую в жизни архангела Хризоила цепь.
Устранить магистра – и тогда все трепыхания Колобуила станут бессмысленными. Тоже незыблемый закон Ордена: со смертью магистра все его приказания немедленно перестают действовать.
Иной вопрос – как его устранить? Магистр находился в Испании, это было в сущности единственное, что о нем известно. Даже как он выглядит, никто не знал.
Для выполнения задуманного прежде всего требовалось, чтобы он незамедлительно очутился в Москве. И подвигнуть его на это мог только тот, кто знал единственные нужные для такого случая слова.
И знать их мог тоже единственный во всем Ордене – архангел самой высшей ступени, десница Ордена в миру, архангел по имени Хризоил…
Потом предстояло еще много шагов, но теперь Виктор Арнольдович чувствовал себя гораздо увереннее, чем прежде. Главное произошло: он решился. Мало того, он даже знал, какой следует сделать первый шаг.
НЕВОЗМОЖНО!
В одном случае, архангел, ты не заслуживаешь не малейшего сожаления: если оказался столь непроворен, что тебя сумели опередить.
Утром прямо из министерства Виктор Арнольдович отправил в Прагу, на адрес реально существующей партнерской фирмы телеграмму:
Уже в ближайшие часы его телеграмма с несколько измененным текстом будет переправлена сначала в Стокгольм, а оттуда незамедлительно в Мадрид. Этим каналом орденской связи – через Прагу и Стокгольм – он мог воспользоваться только один раз, в самом исключительном случае.
Индексом 6.1 обозначался не кто иной, как "Ф". Текст же телеграммы означал, что деспозин готов сотрудничать с Орденом и поделиться всеми своими тайнами, то есть исполнено то, во имя чего Орден существовал на протяжении двух с половиной веков. При этих обстоятельствах присутствие магистра было необходимо. Теперь Виктор Арнольдович не сомневался, что в самом скором времени, быть может уже завтра, магистр прибудет в Москву.
Далее предстояло главное – выстроить всю цепь для осуществления того, что он задумал. Пока было бессмысленно к этому приступать – требовалось прежде дождаться ответа магистра.
Через три часа – к этому времени телеграмма уже по всему должна была дойти до конечного адресата – Виктор Арнольдович, сославшись на неотложные дела в Минфине, отправился домой и там сразу же настроил приемник на требуемую волну. Эта волна предназначалась тоже для одного-единственного случая.
Обычно на ней круглые сутки транслировали классическую музыку, но тут не прошло и получаса, как музыка вдруг оборвалась и бесстрастный женский голос отчетливо зачитал длинный набор цифр.
Виктор Арнольдович не стал их даже записывать – старинный слоговой шифр, изобретенный еще Уриилом II, он знал наизусть.
Послание магистра гласило:
"Поздравляю, мой верный архангел Хризоил. Поздравляю и горжусь тобой!
Прибуду завтра в Москву с одной из иностранных делегаций. До моего появления в разговоры с "Ф" не вступай.
Способ встретиться с ним и с тобою изыщу сам.
Так Серебряков и полагал. Почему-то с некоторых пор магистр не слишком доверяет ему, оттого желает, вероятно, устроить встречу с ним так, чтобы он, Хризоил, не слишком был к ней готов. Для этого все было продумано. Внешности его Серебряков не знал. Если бы магистр прибыл одиночкой-интуристом, то вычислить его, в сущности, можно было бы, а в составе делегации, вдобавок прилетающей неведомо из какой страны (едва ли он прибудет прямиком из Испании), почти невозможное дело.
Что ж, готов посостязаться и с тобою в изобретательности "твой верный архангел Хризоил"!
Первым делом Виктор Арнольдович позвонил в управление московских гостиниц (хорошо быть ответственным работником – начальница управления узнала его по голосу) и справился, какие иностранные делегации прилетают завтра в Москву и где их собираются разместить.
Оказалось, что таких делегаций ожидается всего четыре – из Бельгии, Италии, Финляндии и Люксембурга, в каждой от десяти до двенадцати человек, и места для них забронированы в двух гостиницах. Пока все складывалось удачно – искать не более чем среди полусотни человек. В иные-то дни делегаций бывает и несколько дюжин.