Конец осиного гнезда. Это было под Ровно(изд.1970)
Шрифт:
19 января мы решили перейти железную дорогу во что бы то ни стало. Для перехода наметили участок между двумя переездами,где были неглубокие кюветы.
Мы выдвинули две крупные боевые группы – налево и направо от намеченного места перехода. Каждую группу предупредили, что если будет идти бронепоезд, они должны взорвать его и биться до тех пор, пока мы не сообщим, что колонна прошла.
Отряд двигался через дорогу часа полтора, а может и больше. Никто нам не помешал, прошли без единого выстрела.
19 января мы перешли железную дорогу, а
Ночью мы непрерывно двигались и, натыкаясь на засады, вели бои, а днем располагались на отдых, и тут вновь происходили стычки. Мы завели такой порядок: одно подразделение ведет бой, а другое готовит обед и отдыхает. Владимир Степанович Струтинский и здесь, в походе, был незаменим. Несмотря на постоянную опасность, он, как заместитель командира хозяйственной роты, все время обеспечивал питанием бойцов и заботился о раненых.
Почти все деревни занимали с боем. Я отдал такой приказ: если у хутора или деревни будут замечены вражеские часовые или вооруженные группы, то, прежде чем входить, обстреливать деревню из пушек и минометов. Это помогало. Давали десятка полтора выстрелов, и кавалерийский полуэскадрон шел на «ура». После этого отряд вступал уже в очищенную деревню.
Но бывало и иначе. Заходим в деревню– она пуста: ни людей, ни скота, ни птицы, ни даже мебели в хатах. Куда все девалось? Неужели людей со всем их скарбом немцы вывезли в Германию?
Ответ на эти вопросы нашли Коля Струтинский, Шевчук, Валя Семенов и Новак.
В одной из хат, в чулане, они обнаружили какую-то яму. Она была тщательно закрыта пустой бочкой. Отодвинули бочку, и Семенов с фонариком полез в дыру. Вдруг под землей– выстрел.Семенов– назад.Наши кричат:«Выходите добровольно!» Ответа нет.
В одном из боев мы захватили у немцев несколько дымовых гранат. Мы их взяли с собой,но не знали,к чему применить. Теперь решили попробовать – бросили в дыру дымовую гранату. Через несколько минут из-под земли послышалось: «Сдаемся!» – и сразу из дыры показалась сначала винтовка, а затем черная от копоти физиономия бандита.За ним вылез второй. От них-то мы и узнали, куда девались люди и их имущество.
По указанию гестапо всем жителям под страхом расстрела было приказано вырыть под домами так называемые «схроны»,куда заранее спрятать хлеб, скот и все имущество и самим прятаться при подходе большевиков. Мы проверили. Действительно, под многими домами были эти «схроны» – подвалы, где стояли кровати, находилось зерно и имущество, коровы, лошади, свиньи и птица. Везде была заготовлена и вода на много дней. Увидев советских людей, жители охотно выходили из «схронов».
Особенно много боев провел отряд, когда мы пересекали границу Галиции, которую немцы сильно охраняли. И сама дорога, по которой мы шли, стала очень тяжелой. Начались предгорья Карпат; приходилось то забираться на высокие лесистые холмы, то спускаться вниз. Пушки и подводы со снарядами и ранеными тащили чуть ли не на
Но так или иначе, а мы уже были в шестидесяти километрах от Львова.
ПРЕДАТЕЛЬСКАЯ ТИШИНА
Мы подошли к деревне Нивице. Разведчики донесли, что никаких постов в деревне нет.Я удивился: столько прошли и везде натыкались на немцев, а здесь спокойно.
Въехали в деревню– действительно, все спокойно. Начали распределять людей по квартирам. Штаб остановился в самой крайней хате. Я вошел в домик, поздоровался с хозяином, пожилым крестьянином, и его женой. Тут же заметил на стене репродуктор.
– Работает? – спросил я у хозяина.
– Работает. У нас и церковь и школа работают.
– Немцы есть здесь?
– Нет, сейчас никого нет.
– Ну, а как вы живете?
– Ничего, живем.
– Часто тут они бывают?
– Бывают.
– Часто?
– Приезжают по три-четыре человека. Вывозят древесину из лесу.
Я поручил Лукину послать по деревне разведчиков и разузнать все получше. Через час разведчики вернулись и доложили, что все спокойно. Я вызвал командира первой роты Ермолина и сказал ему:
– Тишина тишиной, а ты все-таки поставь дополнительные посты.
Народ наш устал,и все улеглись спать, но мне не спалось.Уже больше месяца я был болен и последние дни совсем не поднимался с повозки: лежал, укрытый периной. Около меня постоянно находились связные. Болезнь и теперь не давала мне спать. Под утро, когда было еще темно, я все же решил выйти посмотреть, проверить посты. С большим трудом натянул на себя шинель, надел шапку, положил пистолет в карман и, держась за стену, перешагивая через спящих товарищей, вышел. Часовой, дежуривший около штаба, отсалютовал мне.
В плетеном заборе я нашел калиточку и вышел прямо в огород. За огородом начиналось открытое поле, и там я заметил на фоне серого неба какие-то силуэты. Я сначала подумал, что это идет развод, что командир первой роты, согласно распоряжению, расставляет посты, но в ту же секунду понял, что это не развод. Вглядываюсь пристально: люди идут цепью, а не группой. Я присел на землю, чтобы силуэты людей были виднее. Да, это цепь, и есть определенная дистанция между каждым человеком, причем эта дистанция увеличивается по мере приближения людей ко мне.
Минута – и они уже совсем близко. Темнота мешала мне раньше определить расстояние. Неужели это враги? Я поднялся и крикнул:
– Кто идет?
Молчание. Вижу, по сторонам начинают меня обходить.
Я опять:
– Кто идет?
– А ты кто?
– Я командир, полковник.
– Ходы сюды!
Раз «ходы сюды» на командира– значит, все ясно: бандиты. Я выхватил пистолет. Но только хотел выстрелить, по мне ударила автоматная очередь, одна, вторая. Слышу – немецкая команда. Я дал два выстрела – кто-то упал.