Конец осиного гнезда. Это было под Ровно(изд.1970)
Шрифт:
Единственным путем,которым можно было выбраться из Ровно, оставалась железная дорога. Фельджандармы оцепили ровенский вокзал и стали наводить там порядок. Первый класс был предоставлен исключительно старшим офицерам и генералам.Там же,в ожидании поездов,с большими чемоданами сидели «фрейлейн» и «фрау» этих высокопоставленных грабителей. Во втором и третьем классе были сошки помельче, но тоже с большими чемоданами. В вокзал можно было войти только по специальному пропуску, а Шевчук и наш разведчик Будник во что бы то ни стало хотели туда войти с одним-единственным чемоданчиком, небольшим, но тяжелым. Шевчук появился у входа.
– Пропуск! –
– Затерял куда-то пропуск,– сказал Шевчук, роясь в карманчике.
– Отойди! Без пропуска не войдешь.
Будник, наблюдая, стоял, в стороне. Шевчук подошел к нему:
– Так ничего не выйдет, еще нарвешься. Сделаем иначе. Ты видишь, сколько офицеров пешком прет на вокзал?
– Вижу,– ответил Будник.– Ну так что?
– Ничего. Пойдем…
Под вечер Шевчук ехал к вокзалу в фаэтоне. Будник сидел за кучера. По вокзальной улице длинной вереницей, обгоняя друг друга, шли к вокзалу немцы и немки, нагруженные барахлом. Фаэтон ехал не спеша. Шевчук внимательно присматривался, подыскивая «попутчика». Наконец он увидел, как, изнемогая
– Пан офицер! Битте!
– Вокзаль ехат? Шпасибо!– обрадовался подполковник.
– Ну ты,помоги!– крикнул Шевчук «извозчику».
«Извозчик» спрыгнул, легко поставил офицерские чемоданы на фаэтон, услужливо подсадил самого подполковника, уселся сам и, крикнув на лошадь, поскакал к вокзалу.
– Шпасибо, шпасибо! – бормотал благодарный офицер, облегченно вздыхая и снова вытирая пот с головы.
Как только подъехали к вокзалу, Шевчук и Будник,не дав офицеру опомниться,подхватил его чемоданы, а заодно и свой чемоданчик.
– Не беспокойтесь,пан офицер, мы поможем,– и направились в вокзал.
Офицер бежал за ними. Фельджандарм остановил:
– Пропуск!
– Пропустите, со мной,– сказал подполковник.
Пропустили! Шевчук и Будник вошли в первый класс,набитый немцами.Еле нашли свободное место и поставили чемоданы подполковника. Немного поодаль среди других вещей Шевчук поставил и свой чемодан,
– До свидания, пан офицер! Счастливого пути!
– Шпасибо!
– Не стоит благодарности. И вам спасибо за… все!– улыбаясь,сказал Шевчук.
«Забыв» свой чемоданчик, Шевчук и Будник вышли из вокзала, сели в фаэтон и уехали. Через три-четыре часа они уже были на одной из квартир, откуда был хорошо виден вокзал, и внимательно наблюдали.
В «забытом» чемодане была смонтирована тридцатикилограммовая толовая мина замедленного действия.
Взрыв произошел в два часа ночи. Стена зала первого класса была выбита, потолок провалился и придавил около сотни немецких офицеров вместе с их «фрейлейн», «фрау» и чемоданами.
Но на этом дело не кончилось. В момент взрыва к ровенскому вокзалу подходил воинский эшелон. Поезд остановился, и из вагонов стали выпрыгивать и разбегаться немцы. Они решили, что вокзал бомбит советская авиация. Фельджандармы и гестаповцы, которые были в оцеплении вокзала, заметив бегущих, решили в свою очередь, что это советские диверсанты,
Наутро в Ровно только и было разговоров,что о взрыве вокзала.Немцы пришли в смятение. И вдруг среди дня новый взрыв– в центре города. Взорвана была немецкая ортскомендатура. За сутки два взрыва!
В полуподвальном этаже здания ортскомендатуры помещался склад, куда дежурные коменданты прятали отобранные у задержанных вещи. Рабочим при комендатуре служил подпольщик Козлов, с которым задолго до взрыва познакомился Шевчук. Козлов по заданию Шевчука поставил в склад на верхней полке мину замедленного действия. Мина «сработала» своевременно.
А пока гестаповцы рыскали по городу в поисках диверсантов, устраивающих взрывы, мы подготавливали вместе с группой Новака новые дела и занимались разведкой.
Зная, что отступление неизбежно, немцы стали минировать мосты, дороги и большие здания в городе. Наши разведчики внимательно наблюдали за этим, сообщали в отряд о заминированных местах,а мы,в свою очередь,– командованию. На аэродромах наши люди наблюдали за прибывающими и уходящими самолетами, выясняли, где гитлеровцы устраивали склады боеприпасов и авиабомб, по каким дорогам движутся колонны отступающих войск.
Наши боевики-разведчики продолжали активно бороться с оккупантами.
Шевчук, видя, что особой подготовки вести уже некогда, ходил по Ровно с противотанковой гранатой, на которую Ривас сделал из гвоздей своеобразную «оборонительную» рубашку. Вокруг гранаты он плотно,один к одному, проволокой прикрепил толстые гвозди, каждый из которых был надрезан в нескольких местах. При взрыве такая граната давала до сотни осколков.
Проходя мимо немецкой столовой, Шевчук заметил, что там много офицеров. Недолго думая он метнул в окно гранату. Семнадцать гитлеровцев были убиты на месте.
Наиболее серьезными из последних наших дел в Ровно были две диверсии, которые довели оккупантов до страшной паники.
Одним из этих дел был взрыв центральной столовой «Казино». Помещалась она на Немецкой улице,№49, в нижнем этаже лучшей в Ровно гостиницы. В столовой «Казино» работали уборщицами украинки Лиза,Галина и Ирина.Они были связаны с группой Новака и с одним нашим разведчиком. Терентий Федорович Новак подготовил две мины замедленного действия, по шесть-семь килограммов каждая. В ведрах, под тряпками для мытья полов, 5 января утром женщины пронесли мины в столовую и прикрепили их под столами: одну в комнате для генералов, другую в комнате старших офицеров. Потом, как обычно, произвели уборку и явились в условленное место, откуда и были доставлены в наш лагерь.
Взорвались мины как раз во время обеда, когда столовая была полна немцев. Сначала взорвалась мина в генеральской комнате. Рухнул потолок, разрушилась стена и завалила выход из офицерской комнаты; обедавшие там офицеры не могли выйти. А через десять минут взорвалась и другая мина.
Офицеры, которые были в номерах верхних этажей гостиницы, в панике стали выпрыгивать прямо из окон,ломая ноги и руки,разбивая головы.Пока вытаскивали из-под развалин трупы убитых,все прилегающие к месту взрыва улицы и переулки были оцеплены жандармами.Как после было установлено, в генеральской комнате было убито семь человек, из них три генерала, а в офицерской– около семидесяти.