Конец света отменяется!
Шрифт:
Мало-помалу продвигались мы вперёд. Мне вспомнилась песня Боярского из фильма «Собака на сене» и я запела:
— Сталь закаляется покорно,
Её расплющивает молот,
Её из пламенного горна
Бросают в леденящий холод.
И в этой пытке, и в этой пытке,
И в этой пытке многократной
Рождается клинок булатный.
Жар становился всё нестерпимее и, кажется, я начала высыхать! Где-то посередине дороги. И назад уже не вернуться. И вперёд далеко! Я сосредоточилась на песне и прибавила шаг.
К противоположной стороне кратера я приблизилась
— Сгорю ли я, сгорю ли я,
Сгорю ли я в горниле страсти?
Иль закалят меня напасти?!
Кощей подтолкнул меня и я прыгнула прямо в черный зев коридора. Ура! Слава Боярскому! Я даже не заметила, как прошла! Оглянулась — и дух перехватило. Чрево Бога Хтира полыхало огнём, слизывая дорожку, по которой мы только что шли! Сверкающая магма поднялась почти до уровня пещеры, в которой мы находились. Остатки мостика потонули в булькающей, словно дышащей, лаве. Назад дороги нет. Я, словно завороженная, наблюдала за происходящим, когда Кощей дёрнул меня за руку и потащил прочь.
Когда мы выскочили из пещеры, на небо уже высыпали звёзды. Из кратера вулкана поднималось розовое сияние. Красиво. Используя ковёр-самолёт, который тоже был пропитан Слезами, благодаря чему и не сгорел в этом горниле, мы спустились к подножию. Я оглянулась. Скалистая гряда отделяла нас от населённого мира.
Как видишь, Неневеста, предсказание верно. Мы прошли сквозь огненное чрево! Зато от Белой Пустоши остался пшик, — посмотрела я в другую сторону.
Всего несколько метров соляной пустыни простилалось перед нами, а дальше стояла сплошная черная стена, в которой не было места ни звёздам, ни земле. Конец света был рядом, пугающе рядом.
Я поёжилась.
— Путеводной звезды нет, Луны тоже. Что делать дальше? — спросила я своего спутника. — Может, перекусим?
— В двух шагах от конца света! И ты можешь сейчас думать о еде? — поразился Кощей.
— О еде я могу думать всегда, — отмахнулась я. Я даже на лекции после второй пары постоянно опаздывала, потому что мне надо было ходить в столовку. Кто-то из подружек, кого я сбивала с пути истинного, сопровождал меня, подружки менялись, но я всегда оставалась в компании опоздавших, и, когда преподаватель спрашивала «Девочки, да неужели вам ваши желудки дороже русского языка?», честно отвечала «Да». Зачем врать, мне мой желудок, и правда, дороже всех учебных предметов, вместе взятых.
— Да, это именно в твоём репертуаре, — удрученно покивал головой Бессмертный.
— Ну, я думаю о поддержании своего организма в боевом состоянии, — попробовала оправдаться я. — Короче, хавать хочется.
Мой спутник промолчал.
— Продукты пропадут, — добавила я.
Нездоровый интерес к еде, — многозначительно изрёк Кощей, — может поставить под угрозу всю опперацию. Не для того мы прошли огонь и воду, чтобы застрять в медных трубах из-за несдержания. В пророчестве что сказано? «Постом очисьте и тела, и души». «Высокопарных слов не стоит нам бояться». А попроще попробуй меня убедить, подоходчивей. А то я никак не пойму, чем голодный, плачущий кислотой желудок, может мне помочь? Я так скажу, мы не должны здесь задерживаться
— Нечё глотать что ни попадя, — снова перебила я Кощея.
— Погибать же в раскалённой лаве не очень приятно, — продолжал он, словно не слыша моих замечаний. — Хватит одной Помпеи. Идти мы должны, ради этого сюда и прибыли, и, чтобы больше шансов было остаться живыми, идти нужно как можно скорее. Я тебя убедил?
— Убедил. Пошли, — обреченно вздохнула я.
— Вот и умная девочка, — обрадовался Бессмертный. — И всё по предсказанию получится.
— Это мы тело по предсказанию очистим постом. А как постом очистить душу?
— Простить всех, — подсказал Кощей.
— Прощаю всех, кто обидел меня, и кого обидела я. Прощаю всех оптом и в розницу…
Интересно, почему именно я попала в эту передрягу? Не волшебница, не бессмертная, не… По каким критериям отбирали «претендента на папаху»? Я подвиги совершать не умею! А вдруг это путь «в никуда»? Вдруг это последнее моё путешествие? Бесславное, безрезультативное?
Нет, — успокоила я сама себя. Главные герои не умирают. Остался один малюсенький вопрос, просто крошечный. Не вопрос, а вопросик.
А я главная героиня?
Глава 41. Конец света отменяется!
Кощей остановился перед самой стеной абсолютной темноты. Попробовал одной ногой сделать шаг и тотчас отдёрнул ногу. Впереди была пустота. Кажется, наше путешествие зашло в тупик.
Я присела на корточки, изучая карту. Ничего толкового она мне больше не говорит.
— «По Белой Пустоши идите за звездой, в НИЧТО вступая лунною дорожкой». Может, вместо звезды использовать путеводный клубочек?
Кощей достал нашего верного проводника, но дистанционный пульт даже не включился, а сам клубочек притворился ничего не знающими нитками для вязания.
— Не то, не то, — Бессмертный спрятал ставшую бесполезной вещицу в сумку. — Нужно точно следовать пророчеству.
Я пожала плечами. Мелкая россыпь звёзд над скалистой грядой никак не желала стать путеводной. Ну и чё теперь делать? Хоть домой возвращайся, то есть, не домой, а куда?
И вдруг из-за грузного тела Хтира показался краешек Луны.
— Кощей, смотри!
В абсолютной черноте вдруг отразилась трепещущая лунная дорожка, словно в озере. Мы подошли к тому месту, где она начиналась. Бессмертный попробовал сделать первый шаг и исчез во мгле, не отпуская моей руки, так что автоматически пришлось последовать за ним.
Мы оказались в кромешной тьме, друг друга только ощущали, крепко сцепив пальцы. Абсолютная тишина, даже ворчания вулкана не слышно, абсолютная темнота.
— Костик! — мой голос прозвучал непривычно глухо, но четко. — Куда подевалась лунная дорожка?