Конец таежной банды

Сухов Евгений Евгеньевич

У амбара стояли двое часовых. Криков истязаемых людей вроде бы не было слышно, и это уже обнадеживало. Подходя к амбару, Алексей подумал, что если внутри его ожидает какое-то кровавое зрелище, то пусть это увидят и пленные. Потом это поможет развязать им язык даже без применения физической силы. Все следует оборачивать себе на пользу, даже неприятности.

– Эй, снимите с них колодки и тащите сюда, – крикнул Алексей солдатам у телеги.

Серого с Евдокией стащили на землю, сбили колодки и подвели к нему.

– Дверь, – приказал Алексей часовым.

Те молча открыли двери амбара, и вся

процессия вошла внутрь.

С порога в нос ударил резкий кислый запах крови, горелой плоти и еще чего-то, от чего Алексей испытал приступ дурноты. Кван в распахнутой черной рубашке с засученными рукавами хозяйничал у стола, на котором в хирургическом порядке были разложены различные диковинные инструменты, о назначении которых он даже не пытался судить. Ближе к правому углу на икс-образном кресте были распяты останки жутко изуродованного человека. Прошло довольно много времени, прежде чем Алексей смог опознать в распятом Кырныша. Было даже не понятно, что с ним точно проделали, но выглядел он, как обгорелый кусок фарша. Все пространство под крестом было залито кровью.

Евдокия, взглянув на распятого, упала в обморок, а Серый, согнувшись пополам, стал блевать. Конвоиры с бледными лицами попятились к выходу. Трефилов позеленел и, зажимая нос, выскочил на улицу. Кван покосился на них, отстраненно кивнул и вновь сосредоточился на своем арсенале на столе.

В этот момент Алексей поверил, что китайцы продвинулись в искусстве пыток так далеко, что для русского человека это было просто непостижимо. Стараясь, чтобы его голос звучал спокойно, Алексей хрипло поинтересовался:

– И что у нас тут происходит?

Кван нехотя оторвался от своего занятия и бросил:

– Я уже почти закончил. Одну минуту, пожалуйста.

– Я, по-моему, предупреждал, чтобы ты не слишком усердствовал, – ледяным тоном произнес Алексей, пронзая китайца взглядом, – он был мне нужен живым.

– Он еще жив, – Кван с будничным видом взял со стола какой-то диковинно изогнутый крючок и, воткнув его в позвоночник жертве, повернул.

Кырныш внезапно открыл глаза и издал такой душераздирающий вопль, что на этот раз уже Серый рухнул в обморок, а конвоиры повыскакивали из помещения. Алексей молча вынул из кобуры пистолет, снял с предохранителя и выстрелил жертве в голову, прекратив его мучения раз и навсегда. Обмякшее тело Кырныша повисло в оковах.

– Нет, – вскрикнул раздосадованный Кван, – я еще не закончил. Ты прервал процесс! Я должен был дойти до конца! Я так долго шел к этому!

– Это и был конец, – пояснил Алексей, опуская дымящийся ствол. Перед его глазами прыгали отвратительные зеленые пятна. Запах порохового дыма смешался с остальными отвратительными запахами, и Алексей почувствовал, что еще немного, и он сам облюет все вокруг. – Пойдем на воздух, – бросил он китайцу и поспешил выйти и амбара. На улице его встретил бледный Трефилов. Начальника милиции просто переполняли чувства.

– Я такого еще никогда не видел. Он сумасшедший, – выпалил он и осекся, увидев выходившего Квана.

– Скорее всего, ты прав, дружище, – грустно улыбнулся Алексей, наслаждаясь чистым воздухом, напоенным ароматами хвойного леса и сена, сушившегося повсеместно. Отдышавшись, он приказал часовым забрать из амбара пленных и поместить

их пока в сарай.

– Ну а ты чего узнал своими изуверствами, рассказывай, – обратился он к командиру наемников.

– Этот Кырныш признался, что именно он привел бандитов в село и сдал председателя, – ответил мрачный китаец.

– И я бы в этом признался, попади к тебе, – фыркнул Алексей, – меня другое интересует. Он рассказал что-нибудь о количестве бандитов, месте их дислокации, вооружении?..

– Об этом он мало что знал, – покачал головой Кван, – бандиты всегда сами связывались с ним. В крепость к ним он не ездил, так как боялся там кого-то из местных. Шамана какого-то.

– Да, не густо, прямо скажем, – осклабился Алексей, – хорошо, хоть ты сам получил удовольствие от процесса, иначе бы я назвал все это пустой тратой времени… Так, а кого ты еще пытал?

– Никого, – буркнул Кван, – не было времени.

– Скажи своим людям, чтобы убрали в амбаре, мне он понадобится для дальнейших допросов, – сказал Алексей, наблюдая за тем, как из строения волоком вытаскивают пленных, – атмосфера там создалась подходящая… Теперь следующий вопрос. Ты в курсе, что Красин использовал твоих бойцов для проведения казней крестьян?

– Да, конечно, – кивнул Кван, – он сказал мне, что надо это сделать. Я выделил необходимое количество личного состава для мероприятия. Формально я подчиняюсь Красину, как и милиция.

– Отныне ты подчиняешься в первую очередь мне, – жестко произнес Алексей, посмотрев китайцу в глаза. Тот даже попятился от силы, которую чекист вложил в свои слова и во взгляд. – Я руковожу операцией. Это доходит?

– Так точно, – отчеканил Кван.

– Никаких больше расстрелов без суда и следствия, – продолжал Алексей, – Красин будет отвечать за то, что сделал. Он не имел права на это.

– Извините, конечно, но я в ваших законах не разбираюсь, кто на что имеет право, – проворчал Кван, скривившись, – договоритесь между собой, а потом мне приказывайте.

– Мы договоримся, не сомневайся, – заверил его Алексей.

В этот момент на дороге, ведущей из города, показался одинокий всадник – молодой парень в форме сотрудника ОГПУ. Было видно, что парень скакал все утро во весь опор, едва не загнав лошадь. Осадив ее, чекист соскочил перед Коноваловым и, отдав честь, отрапортовал:

– Товарищ заместитель начальника окротдела, вам письмо из управления, от товарища Трубина.

– Соскучился, что ли? – усмехнулся Алексей, чувствуя какой-то подвох. Он взял конверт, вскрыл, развернул сложенный вдвое листок и прочитал короткое послание от начальника ОГПУ. Трубин звонил в Москву и выяснял насчет Рыкова, кто он таков, кто его послал и какие у него полномочия. Некоторые моменты в поведении историка показались ему странными. А особенно ему не понравилось, как он давил на него в последнем разговоре, угрожая связями в правительстве. Трубин был вынужден выполнить его прихоть, дать транспорт и отправить в деревню, но решил потом все прояснить. Оказалось, что никто об ученом с такой фамилией и не слышал. Никто никого не посылал в Меднинск из Москвы, а представленные историком документы подделка. В данный момент Трубин отправил официальный запрос в Москву и просил задержать Рыкова до выяснения…