Конец таежной банды
Шрифт:
– Ну, скоро вы там? – недовольно поинтересовался Прохор снаружи, шурша вдоль ворот. – Давай кончай там это самое!..
Евдокия в ответ застонала еще сильнее и удвоила усилия.
– Ну все, я захожу! – сообщил рассерженный милиционер.
Дверь начала открываться. В отчаянном усилии развязав веревку, Евдокия высвободила правую руку, вырвала из стеллажа нож, быстро перерезала веревку на второй руке, развернулась и оказалась лицом к лицу с вошедшим Прохором. Глаза у милиционера расширились от изумления. Он мигом понял, что произошло, и вскинул винтовку. Евдокия метнула нож, а сама отпрыгнула в сторону, на случай, если противник успеет выстрелить. Прохор не успел. Нож вошел ему в грудь по самую рукоятку. Из последних сил он попытался нажать на спусковой крючок, разворачивая оружие в ее сторону,
У дома в двадцати метрах от лесопилки стояли привязанные лошади наемников. Двое китайцев курили под навесом. На нее они пока не обращали внимания. Еще один китаец выехал из-за бани на лошади. Евдокия с «наганом» в руке спокойно пошла к лошадям, ни на кого не глядя. Ее сердце дрогнуло, когда с другой стороны села к лесопилке направилась целая делегация. Ей повезло, что было темно. Они не смотрели в ее сторону. Она узнала чекиста Алексея, начальника милиции Гаврилу, Квана. С ними были еще трое китайцев. Очевидно, шли за ней, чтобы узнать насчет минных заграждений. Повернувшись к ним спиной, она успокаивающе похлопала гнедую кобылу по крупу, отвязала повод и одним махом запрыгнула в седло. Вдруг с другой стороны села прозвучал одинокий выстрел. Китайцы под навесом мигом оживились, заметили Евдокию. Один закричал что-то на своем языке, указывая в ее сторону. Чекист и остальные тоже повернулись на его крик. Возникло замешательство. Следовало использовать момент. Евдокия, недолго думая, ударила лошадь в бока и послала галопом прямо на китайцев под навесом. Мимо них лежала дорога к лесу. За ее спиной чекист с командиром наемников, одновременно заподозрив неладное, заглянули в цех лесопилки и, обернувшись, закричали истошными голосами.
– Держи ее! Стоять! – ревел Алексей.
Кван же кричал что-то на китайском своим наемникам. Грянули выстрелы. Засвистели пули. Пригибаясь к седлу, Евдокия на всем скаку сняла обоих китайцев под навесом. Они изготавливались стрелять, но не успели даже затвор передернуть.
«Только бы не подстрелили лошадь», – сцепив зубы, подумала Евдокия и, съехав с седла на бок, обстреляла всадника у бани. Расстояние было слишком велико, и она промахнулась, что немудрено в тусклом лунном свете. Кван, Трефилов и остальные повыхватывали оружие и открыли огонь.
– Не стрелять, она нужна живой, – закричал Алексей, перекрикивая канонаду.
Тем временем к стрельбе присоединялись все новые и новые наемники. Евдокия чувствовала, как пули проходят совсем рядом. Одна пробила кобуру на поясе. Вторая прошила сапог и обожгла ногу.
Подняться оказалось не так просто. Федора повело. Облокотившись о стену, он ощупал голову и с печалью посмотрел на пальцы, измазанные кровью.
– Каков скотина! Совсем спятил!
Снаружи тем временем царила полная сумятица: стреляли, кричали, ржали лошади и слышался стук копыт. Достав из кобуры на поясе «маузер», он выглянул в приоткрытую дверь. К дверям амбара подбежало десятка два наемников. По команде командира – щуплого китайца с мелодичным голосом, они взяли винтовки на изготовку.
– Сдавайтесь и выходите без оружия или мы откроем огонь! Считаю до трех, – прокричал командир наемников, обращаясь к находившимся внутри амбара, то есть к нему. – Раз…
Федор Лопухов понял, что они не шутят, и шарахнулся от двери. Амбар
– Два… – после двухсекундной паузы произнес китаец нараспев.
Запихнув «маузер» обратно в кобуру, Федор метнулся к люку на сеновал, подпрыгнул и зацепился за брус перекрытия.
– Три! – донеслось снаружи, а вслед за этим воздух вздрогнул от грома оружейного залпа. В последнюю секунду Федор успел втянуть тело наверх, а пространство под ним наполнилось визгом пуль. Стены амбара мгновенно превратились в решето. В сантиметре от него перекрытие прошили сразу три пули. Щепки, солома, пыль поднялись в воздух сплошной пеленой. Китайцы давали залп за залпом. Казалось, этому не будет конца. Прошив амбар насквозь, пули вылетали с другой стороны и улетали в лес, к которому примыкало строение…
– Прекратить огонь, – скомандовал Ли и дал знак стоявшим с края солдатам войти внутрь. Один из них тронул дверь за ручку, и та, вместо того чтобы открыться, вывалилась наружу вместе с частью расщепленного пулями косяка. Ли еще раз показал, чтобы они входили. Наемники без звука повиновались. Внутри амбара медленно оседала пыль. Ли напряженно смотрел, как входят наемники – один, другой, третий. Пятеро вошли. Остальные полукольцом стояли снаружи, готовые в любой момент по приказу вновь открыть огонь.
– Что там внутри? – прокричал Ли, не в силах больше выносить томительного ожидания.
– Никого нет, – ответили изнутри.
– Как никого, – не поверил Ли, – я видел человека в дверном проеме.
Растолкав солдат, он сам ринулся к амбару, вошел внутрь и огляделся. Посредине на полу валялся часовой, проткнутый вилами и нашпигованный свинцом уже после смерти. Ли посмотрел наверх в черный проем сеновала. Оттуда выглянуло испуганное лицо наемника:
– Он ушел через дырку в стене наружу. Там выбиты доски.
Выругавшись от бессильной ярости, Ли выскочил наружу и завопил, чтобы все прочесывали лес за амбаром.
– За ней! Нельзя ее упустить, – скомандовал Алексей, видя, что всадница уже на границе леса.
Он и Кван отвязали лошадей, что метались возле дома на привязи, и, вскочив на них, рванули следом за беглянкой. Трефилов попытался поймать и оседлать оставшуюся лошадь, но у него ничего не получилось. Помешала больная рука. Лошадь вырвалась и с дикими глазами поскакала прочь по улице. Преодолев рывком две трети расстояния до леса, Алексей обернулся и увидел, как под Кваном убили лошадь. Шальная пуля прилетела от своих. Вокруг творилось черт знает что. Вылетев из седла, Кван кувыркнулся через голову и тут же встал на ноги с пистолетом в руке. Однако стрелять уже было не в кого. Цель благополучно скрылась в лесу. Плюнув с досады, Алексей вломился в лес, нашел тропинку и поскакал по ней, с трудом различая впереди мелькающий силуэт всадницы. Вскоре пришлось сбавить темп, чтобы лошадь не сломала ноги. Копыта скользили в грязи. Затем острая ветка разодрала Алексею щеку, а другая едва не сбросила на землю. Тем не менее он не отставал. Так они проскакали версты три. Потом открылась большая поляна, освещенная лунным светом. Алексей остановил лошадь, прицелился без особой надежды и выстрелил по всаднице впереди, целясь в лошадь. Он выстрелил еще три раза, прежде чем очередная пуля попала в животное. Атаманша уже была готова снова нырнуть в лес, но лошадь оступилась и закувыркалась, едва не раздавив ее.
– Стой на месте, – с волнением заорал Алексей, направив лошадь вперед.
Только дожидаться его атаманша явно не собиралась. В ответ зазвучали выстрелы. Лошадь Алексея внезапно встала на дыбы, сбросила его на землю, а сама рухнула вперед, сраженная несколькими пулями. Можно сказать, она послужила ему живым щитом. Чертыхаясь, Алексей с трудом поднялся на ноги. Атаманши к этому моменту уже и след простыл. До рассвета оставалось полтора часа. Гнаться за ней пешком в темноте не имело смысла. Алексей присел с револьвером наготове у пня и стал ждать рассвета. Он рассчитывал, что скоро должны были подойти наемники. Вместе они быстро прочешут лес и найдут беглянку. Но Кван со своими парнями почему-то не торопился идти на выручку. Уже занялся рассвет, а его все не было.