Конец таежной банды
Шрифт:
– Это Рыков сделал, – с трудом выдавил из себя Афанасий, – мы с ним вместе воевали… Он был командиром эскадрона…
– Знаю, что это он, – всхлипнула Евдокия, – не тревожься, я найду его и убью.
– Он к святой горе пошел… Местные ее так называют, – продолжал говорить старик, не услышав ее слов, – он ищет золото. Там в пещере много золота, но оно проклято. Все, кто к нему прикасается, умирают. Там ящики со слитками, с царскими золотыми монетами, с английскими соверенами, испанские альфонсы, франки, доллары, драхмы и семьсот тысяч в чилийских кондорах…
– Откуда ты знаешь, что он туда пошел? –
– Я знаю, потому что ради этого золота он сюда и приехал, – надсадно прошептал старик, сжимая в своей руке ее ладонь. – Отомсти за меня, спаси девочку, но к золоту не прикасайся. Из-за него пролились реки крови. Весь наш отряд погиб из-за него.
– Да плевать на золото, ты лучше держись, – воскликнула Евдокия, соображая, как помочь крестному. Нормального врача в крепости не было. В город его не повезешь. Если только съездить в город и украсть там врача, а затем привезти его сюда…
Внезапно Афанасий замолчал и уронил голову набок. Евдокия послушала сердце и поняла, что он мертв. По щекам сами собой покатились слезы. На плечо легла ладонь схимонахини:
– Не волнуйся, дочка, езжай, куда тебе надо, теперь мы о нем позаботимся.
– Нет, – покачала головой Евдокия.
Монахиня не поняла, к чему относится это отрицание. Евдокия и сама не очень понимала. В этот момент она думала о сестре. Что их ждет дальше?
Прощание было трогательным. Атаманша оседлала подаренного ей скитницами коня. Сама Ефросинья со староверами вышла ее проводить. Напутствовала что-то. Говорили тихо. Алексей не мог расслышать слов, но знал – с ним бы они так не разговаривали, а в напутствие послали бы пулю. Вытащив «браунинг», он проверил обойму, дослал патрон в патронник и, сняв пистолет с предохранителя, решительно вышел к ним из-за кустов. Атаманша сидела в седле боком к нему, поэтому не видела опасности. Но вот монахини его заметили. По лицам скитниц волной прошел испуг. Было видно, что Евдокия тоже поняла, что за спиной кто-то есть.
– Не двигаться или буду стрелять, – рявкнул Алексей, приближаясь. – А ну-ка, гражданочка, бросьте оружие и поднимите руки!
На это девушка отреагировала мгновенно, да так, что чекист и не мог себе представить. Резко съехав с седла набок, она выстрелила в него из-под брюха коня. Алексей упал в придорожную канаву, отброшенный убойной силой свинцового заряда. Пуля прошила верхнюю часть груди навылет, аккурат под ключицей. В первые секунды он ощущал только удивление. Был слышен дробный топот конских копыт. Атаманша опять удирала.
– Мать твою так, – выдавил из себя Алексей и закашлялся. Покосился на точно закипавшую вокруг пулевого отверстия в груди кровь, зажал рану рукой, кое-как сел, прицелился, выстрелил вслед беглянке, но в очередной раз мимо. Расстояние было слишком большое, да и он не в самой лучшей форме. Стиснув зубы от нахлынувшей боли, Алексей поднялся на ноги. Монахини смотрели на него с ужасом.
– Мне нужна лошадь, – проговорил он, шагнув вперед и поднимая пистолет. Было неприятно делать это, но другого выхода не было. Добровольно староверы помогать ему не стали бы.
– Фекла, приведи ему Горошка, – распорядилась Ефросинья, не отрывая глаз от дула нацеленного на
– Вот так-то лучше, – пробормотал Алексей, ощущая, как кровь течет по боку в штаны. Половина гимнастерки пропиталась красным насквозь. Надо было срочно остановить кровь.
– У вас есть врач или кто-то, кто занимается этим? – спросил он у Ефросиньи.
– Мы заботимся лишь о душах, а бренные тела вверяем на волю Господа нашего, – смиренно ответила схимонахиня, – если Он захочет, то оборвет наше земное существование. На то Его воля.
– Понятно, – оскалился Алексей, – дай сюда свой платок и ты тоже, – он ткнул пистолетом в старуху, стоявшую рядом с Ефросиньей. – Живее!
Женщины безропотно отдали ему платки. Алексей взял их, отступил и попытался перевязать рану. Получилось убого. Потом привели пегого жеребца в сбруе.
– Горошек, значит, – повторил Алексей, поглаживая лошадь по шее. Поставил ногу в стремя, оттолкнулся и кое-как забрался в седло. Натянул повод, оглядываясь. – Знаете, куда она поехала?
Монашки сурово молчали, поджав губы.
– Снова понятно, – кивнул Алексей, не удивленный таким ответом. – А не подскажете, где Антон Семенович Рыков, ученый-историк, который тут оставался у вас? Вы его часом в жертву не принесли? Что-то я его не вижу, – Алексей нарочно говорил глумливым тоном, и это сработало.
– Ваш ученый убил Афанасия Порфирьевича, украл девочку и увез ее в лес, – закричала ему в ответ Фекла. Схимонахиня ее одернула, но было уже поздно.
– Спасибо за содействие, – улыбнулся Алексей, ударил коня в бока, посылая галопом. Куда поехала атаманша, он примерно знал. Рыкова они найдут позже. Главное сейчас, не дать ей воссоединиться с бандой. Лишенная «непобедимой батырши» банда была во много крат менее опасной. Кроме того, Алексей не мог позволить какой-то сопливой девчонке оставить его с носом. Он возьмет ее во что бы то ни стало.
Горошек несся вперед с приличной скоростью. Алексея мотало в седле из стороны в сторону. Главное, не упасть, подумал он, вглядываясь в дорогу впереди. Старый тракт был погружен в тишину, только где-то далеко впереди слышался слабый стук копыт. В таком темпе лошадь долго бы не выдержала, но Алексей решил не сбавлять его, даже если загонит животное. У него был только один шанс догнать атаманшу, потому как и сам он долго не протянет. Постепенно стук копыт впереди стал приближаться. Было видно, что атаманша сбавила ход. Алексей посмотрел на взмыленного Горошка и взмолился:
– Ну давай, еще немного.
За очередным поворотом он увидел всадницу. Она обернулась и тоже увидела его. Дорога в глазах Алексея, качнувшись, поплыла. Чудовищным усилием воли он отогнал от себя это наваждение и стал подстегивать загнанную лошадь плеткой. Цель была близка. Евдокия вновь обернулась. На ее лице чекист разглядел испуг. Прямо на полном ходу она обернулась и выстрелила назад. Алексей выхватил свой пистолет, но стрелять не торопился. В глазах опять все поплыло.
– Нет, только не сейчас, – взмолился он и прицелился в атаманшу. Силы покидали его с каждой секундой. Копыта коня разбивали гнилой бревенчатый настил тракта. Горошек хрипел. С морды слетали клочья пены. Еще минута, и он точно рухнет.